— Что вы делали потом?
— Мне казалось, что самое главное — найти Боба, что я должна с ним поговорить. Это было самое жуткое из всего, что мне довелось испытать в жизни: понять вдруг, что человек, которого я люблю… за которого вышла замуж… и потом увидеть это тело… Наверное, в тот момент меня впервые потрясло со всей силой сознание того, что Боб — убийца.
Она снова закрыла глаза и минуты две просто лежала, отдыхая.
— Вы ездили куда-нибудь, пытаясь разыскать мужа? — спросил Мейсон через некоторое время.
— Нет. Я прекрасно понимала, что он не из тех людей, которые способны вести себя хладнокровно в подобной ситуации. Я была уверена, что он, скорее всего, попытается сбежать. У меня было такое чувство, будто я его никогда больше не увижу. С одной стороны, я знала, что и не хочу его видеть, с другой — понимала, что люблю его.
— Что вы предприняли?
— Я отчаянно нуждалась в ком-нибудь, кому можно было бы довериться. На свете есть только один такой человек.
— Ваша сестра?
— Да.
— Вам удалось увидеться с ней?
— Нет. Я почувствовала, что не могу оставаться в доме одна.. Швырнула в сумку первое, что попалось под руку из одежды, села в машину и поехала к Милли. Дома ее не оказалось. Машины в гараже тоже не было. Я знала, что она часто остается поработать в магазине «Бродвей» — вы, возможно, знаете этот магазинчик «Фолкнер Флауэр Шопс», — там у нас контора.
— Значит, из дому вы отправились туда?
— Да.
— И там ее тоже не нашли?
— Нет.
— Что дальше?
— Дальше у меня началась реакция на все переживания ночи.
— А в чем это выражалось?
— Какое-то время мне было очень плохо. Я зашла в какой-то отель и присела в холле. Возможно, я потеряла сознание. Мальчишка-рассыльный предложил принести мне стакан воды и спросил, не заболела ли я. Я ответила, что у меня немного пошаливает сердце и что, если он даст мне спокойно посидеть там несколько минут, все будет в порядке.
— И в конце концов вы действительно почувствовали себя лучше?
— Да.
— Итак, чистый результат всех событий прошедшей ночи заключается в том, что вы взяли револьвер, из которого был убит человек, отвезли его домой и оставили лежать на туалетном столике в вашей спальне с полным набором отпечатков ваших пальцев?
— Боюсь, что так, да.
— Ваш муж, судя по всему, постарался исчезнуть.
— Да. Это на него похоже.
— Где сейчас документ? — спросил Мейсон.
— Вы имеете в виду сертификат «Фолкнер Флауэр Шопс»?
— Да.
— В моей сумке.
Мейсон поднял сумку и протянул ей.
— Нужно, чтобы он перешел ко мне.
Она открыла сумку и протянула ему сложенный лист бумаги.
Зазвонил телефон.
— Это, вероятно, доктор Уиллмонт, — сказал Мейсон, поднимая трубку. — Хэлло?
— Что у вас на сей раз? — услышал он голос доктора Уиллмонта.
— Еще один пациент, доктор.
— Травмы?
— Нет. Я бы просил вас немедленно прибыть в отель «Клермаунт». Я подожду вас внизу. Вы сможете приехать?
— Понадобится оказать срочную помощь?
— Да, пожалуй.
— Уже выезжаю.
— Как себя чувствует Эстер Дилмейер? Вы не могли бы немного ускорить ее пробуждение?
— Мог бы, но не стану. Слишком много людей уже готовы наброситься на нее, едва она будет в состоянии говорить. Я намерен проследить за тем, чтобы она спала так долго, как только сможет. Откуда, вы сказали, вы звоните? Отель «Клермаунт»?
— Да. Это небольшой отель на…
— Я знаю, где он расположен. Ждите меня внизу примерно через десять минут.
Мейсон подошел к письменному столу, взял конверт, вложил в него сертификат, написал на конверте адрес своей конторы и вынул из записной книжки несколько почтовых марок.
Миссис Лоули молча наблюдала за ним.
— Доктор, — пояснил Мейсон, — будет здесь минут через десять. Я спущусь в холл и встречу его. Куда вы дели машину?
— Я попросила служащего отеля поставить ее в гараж.
— У вас есть талон?
— Да.
— Дайте его мне. Мне придется самому заняться вашей машиной. Я не хочу, чтобы вы задавали мне вопросы по этому поводу.
Она передала ему талон.
— Знаете, мистер Мейсон, я начинаю чувствовать себя лучше. После разговора с вами у меня на душе стало гораздо легче. Своим спокойствием и уверенностью вы заражаете всех вокруг себя. Только об одном вам не стоит беспокоиться.
— О чем же?
— О моей причастности к убийству.
— Почему?
— У Боба, конечно, не хватит мужества самому за все ответить, но он и не допустит, чтобы отвечать пришлось мне. Он напишет письмо в полицию или что-нибудь в этом роде и все им расскажет, а потом он…
— Потом он что? — спросил Мейсон, когда ее голос замер.
— Потом он станет беглецом.
— А что он будет делать с деньгами? У вас общий счет в банке?
— У него есть моя доверенность. Если задуматься, большая часть моих доходов за последнее время поступала, вероятно, на его счет. Впрочем, не знаю. Я давно не занималась делами. Врач запретил мне даже думать о бизнесе. Я все взвалила на плечи Боба.
— Каково нынешнее состояние ваших финансов?
— Я не знаю, мистер Мейсон… После всех недомолвок Милли насчет Боба и лошадей… я просто не знаю.
— У вас достаточно денег, чтобы оплатить счета здесь, в отеле?
— О да. У меня есть около сотни долларов наличными и книжка дорожных чеков.
— Чеки сейчас при вас?
— Да, я всегда ношу их с собой в сумочке.
— Сколько у вас осталось?
— Почти тысяча долларов… кажется, точная цифра — девятьсот двадцать. Там несколько чеков по двадцать долларов, несколько по пятьдесят и несколько по сто.
