– Выйдите и закройте за собой дверь! – приказал он секретарше. – Я сам с ним разберусь.
Дверь закрылась.
Гетчел приблизился ко мне, пристально вглядываясь серыми сердитыми глазами.
– Ладно, Лэм. Во имя дьявола, чем, по вашему мнению, вы здесь занимаетесь? – спросил он.
– Как мне кажется, защищаю своего клиента.
– Если так, тогда выкатывайтесь в приемную и ждите там, пока ваш клиент сам не пошлет за вами, и тогда защищайте на здоровье. Для этого незачем вламываться без приглашения.
– Пожалуй, вы правы – в прошлый раз мне это обошлось боком.
– Вот как – любопытно?
– Дело в том, что я не до конца поверил в то, что мне говорил клиент. Кое-что показалось подозрительным. Вот поэтому в прошлый раз я без спроса вторгся в кабинет Аллена, снял отпечатки пальцев с торца его металлического стола и затем сверил их с теми отпечатками, которые раздобыл в номере мотеля. Когда они совпали, я, недолго думая, решил, что Аллен и в самом деле находился в номере. И меня как обухом по голове ударило, когда отпечатки оказались не Аллена. Вот поэтому я согласен с вами, что нечего самовольно врываться в кабинет. Только теперь до меня дошло, как все обстояло на самом деле.
С минуту Гетчел в раздумье изучал меня, затем вернулся за письменный стол и опустился во вращающееся кресло.
– Садитесь, Лэм, – пригласил он.
– В нашем распоряжении, возможно, очень мало времени.
– А почему?
– Не стоит недооценивать полицию.
– Вы были у них?
– Нет, они были у меня.
Он открыл ящик письменного стола, достал оттуда чековую книжку и, положив на нее ручку, спросил:
– Хорошо, что вы хотите?
– Хочу правды, для начала.
– Не лучше ли получить наличные.
– Для начала согласен только на правду, – повторил я.
Отложив ручку и закрыв чековую книжку, он сообщил:
– Я вдовец.
Я кивнул в ответ.
– Но я также и мужчина.
Я вновь кивнул.
– Я встретился с Шейрон Баркер в коктейль-баре. Она мила и мне понравилась. Мы уехали вместе.
– Сколько было таких поездок?
– Имеет ли это значение?
– Пожалуй, что нет.
– Тогда продолжаю. Мы уехали вместе. В субботу вечером мы отправились в мотель «Постоялый дворик» после того, как она закончила работу, и мы немного перекусили. Шейрон сама занялась регистрацией номера. Личность я довольно известная, поэтому предпочитаю держаться подальше от мест, где ведут всякого рода записи. Она оформила себя и меня как мистера и миссис Карлетон Блевет из Сан- Франциско, получила ключ, и нас провели в номер. Мы заказали кое-какие закуски и, не знаю почему, вызвали подозрение у детектива из мотеля. Короче, еду к нам в номер он доставил самолично.
– Это встревожило вас?
– Не очень. Я держатель первых закладных на этот мотель и заинтересован в том, чтобы он приносил прибыль, а не доставлял неприятности. Поэтому в свое время предложил им ограничиться лишь одним детективом, полагая, что в мотелях подобного рода слишком строгий надзор за постояльцами только отпугнет людей от заведения.
– Как же события развивались дальше?
– В дверь постучали, – ответил он и замолк.
– Продолжайте.
– Лэм, было бы чертовски лучше, если бы вы обошлись без продолжения.
– Мне необходимо это знать. Прошу вас, продолжайте!
– Хорошо. Когда Шейрон открыла дверь, к нам вошел какой-то мужчина. Он вынул из кармана свою визитную карточку и представился как Ронли Фишер, помощник окружного прокурора.
Для меня это было как гром среди ясного неба. По правде говоря, я не знал, как вести себя, открыться ли ему, кто я такой, и спросить в лоб, какого черта ему здесь нужно, или выждать, пока он сам не скажет. Наконец, решил дождаться и дать ему раскрыть карты.
Мои опасения оказались напрасными – он принимал нас за тех людей, за которых мы себя выдавали. Для него мы были мистер и миссис Блевет из Сан-Франциско. Он извинился за то, что причиняет нам беспокойство, и объяснил, что работает над очень важным делом и что одна из свидетельниц по этому делу находится в соседнем номере и что позднее, как он ожидает, к ней должен присоединиться некий джентльмен, и он хотел бы побеседовать с ними обоими. Еще он сказал, что должен пока оставаться незамеченным, и спросил, не будем ли мы возражать, если несколько минут понаблюдает в окно.
– И что вы ему сказали?
– А что можно было сказать? Ответил – пусть занимается тем, чем считает нужным. Поинтересовался, не хочет ли немного выпить. Он отказался – вот мы так и сидели, делая вид, что я и она – муж и жена из Сан-Франциско, немного притомившиеся после дороги.
– Ну а потом?
– Потом, примерно через час, он поблагодарил нас, сказал, что ему пора, и покинул номер.
– А затем?
– Затем я начал размышлять над происходящим, и чем больше думал, тем меньше мне это нравилось. Отправив Шейрон на такси, я поехал домой на своей машине.
– В какое время?
– Кажется, было около двух часов ночи.
– Продолжайте.
– Потом на следующий день я узнал об убийстве Ронли Фишера. Понял, что полиция начнет шерстить всех, кто был в мотеле. Я не знал, говорил или нет Ронли Фишер кому-нибудь о том, что некоторое время находился в нашем номере. Но не решился во избежание разговоров сам навести необходимые справки. Оставался только один человек, на которого я мог положиться без опаски. Тогда я позвонил в мотель и сообщил, что хотел бы сохранить за собой номер еще на пару дней. Послал им с нарочным деньги.
– К чему столько усилий, чтобы сохранить именно этот номер? – спросил я.
– Чтобы в полиции думали, что пара, которую они в конце концов накрыли, та же самая, что находилась там в субботу вечером.
– Значит, ваш зять никогда и не был в этом номере?
– Нет. Он только знал Шейрон Баркер.
– Сколько же выручила Шейрон на этом?
– Пока не слишком много. Позднее она потребует гораздо больше.
– И вы заплатите?
– Заплачу.
– Как, по-вашему мнению, что там могло случиться? С Ронли Фишером, разумеется.
– Не знаю. И не желаю знать ничего! Поверьте, ровным счетом – ничего!
– Ну вы и влипли, – заметил я.
– Это для меня не новость.
– Мне вот тоже обломились неприятности, пока я поневоле занимаюсь тем, что пытаюсь разобраться что к чему.
– Много неприятностей?
