– Обратитесь с этим в полицию. Они проводят расследование. Мое дело – судебное разбирательство.
– В полиции я уже был. Они сочли меня за пьяного.
– Тогда все понятно.
– Ну хорошо, – предложил я. – Можете ли вы задать обвиняемому один вопрос?
– Смотря какой?
– Спросите у него, знает ли он Карлоту Шелтон.
В глазах у Паркера появился интерес.
– Вы хотите сказать, что он повязан с ней. В интимном плане?
– Этого я не утверждаю. Категорически! Спросите только, знает ли он ее. Затем задайте ему вопрос о том, верно ли, что он был на вечеринке, где присутствовали Карлота Шелтон вместе со своим дружком, и предметом их обсуждения стал вопрос о его брачных планах. Поинтересуйтесь, была ли там Мэрилен Картис и шла ли речь о том, чтобы убить его жену в случае, если она откажется дать ему развод.
Глаза Паркера вспыхнули, как огоньки на рождественской елке.
– И вы можете это доказать?
– Я – нет, а вы сможете.
Он покачал головой. Огоньки в глазах погасли.
– Я даже не могу задавать подобных вопросов, не располагая доказательствами.
– Добейтесь отсрочки судебного разбирательства, и я попытаюсь кое-что сделать для того, чтобы они у вас были.
– У меня нет оснований требовать переноса суда.
– Долго ли вы собираетесь заниматься перекрестным допросом?
– Боюсь, что надолго меня не хватит, – признался он. – Честно говоря, с этим обвиняемым я пролетел. Скоро вызовут Мэрилен Картис для дачи показаний, и мне остается только надеяться, что она не окажется столь же крепким орешком, как Стонтон Клиффс.
– Вы ничего не добьетесь от Клиффса, – уверил я. – И чем дальше, тем хуже для вас. Он набирает очки с каждым вашим вопросом и тем самым в свою пользу все больше и больше склоняет присяжных, не говоря уже о публике.
– Не учите меня, как выполнять свою работу.
– Ум хорошо, а два – лучше, – бросил я и повернулся, чтобы отойти.
– Обождите, Лэм. Я вовсе не хотел вас задеть. Виной всему то, что я оказался в страшном цейтноте.
– Это я прекрасно понимаю.
– А понимаете, что я не могу задавать ничем не подкрепленных вопросов, как вы мне предлагаете? Как я буду выглядеть в глазах присяжных как профессионал, когда выяснится, что я просто-напросто блефую?
– Ну хорошо, – сказал я. – Тогда спросите его, как часто они выезжали с Мэрилен Картис и куда?
Он поднял руки, показывая, что сдается.
– Но какой, черт возьми, от этого будет прок? Они и не отказываются. Даже выставляют напоказ. Выдают за пламенную любовь, и среди присяжных наверняка нашлись несколько растроганных женщин, готовых хоть сейчас дать им возможность броситься друг другу в объятия.
– Ну и что? – не отставал я. – Тогда поинтересуйтесь, не выезжали ли они когда-либо не вдвоем, а вчетвером.
– Да, такой вопрос я могу задать.
– Тогда почему вам нельзя спросить, знает ли он Карлоту Шелтон?
Глаза его сузились.
– Нет, на это я не пойду. Не могу приплести сюда и ее, не будучи уверенным в причастности к делу Карлоты Шелтон.
– Ладно, – подвел я итог. – Тогда вам остается только проиграть процесс, если вас это не волнует, то меня и подавно.
Я отошел от него. На этот раз он меня не остановил.
Суд собрался вновь, и Паркер возобновил перекрестный допрос.
К этому времени Клиффс уже поверил, что кризис для него миновал. Все, чем располагало обвинение, уже было пущено в ход, и ему удалось благополучно отбить все атаки. Он уже предвкушал победу, и это придавало ему еще больше уверенности.
Прилив накатной волны обвинения пошел на убыль. Все в зале суда ощущали это. Вопрос о продлении судебного процесса и дополнительного разбирательства, похоже, что прокуратурой так и не будет вынесен на рассмотрение суда. Все шло к вынесению оправдательного приговора. Оставалось только не оплошать Мэрилен Картис.
Стрелки часов переползли за половину двенадцатого.
Если Паркер закончит перекрестный допрос до обеденного перерыва, то признает свое поражение. А если он будет тянуть резину в том же духе до обеда, то утратит к себе со стороны присяжных всякий интерес, лишится симпатии публики, и на него просто-напросто перестанут обращать внимание.
Паркер сознавал это, обвиняемый – тоже.
Помощник окружного прокурора посмотрел на настенные часы.
– Приближается время обеденного перерыва, ваша честь.
– В нашем распоряжении еще двадцать пять минут, – распорядился судья. – Продолжайте!
Обратившись лицом к залу, Паркер увидел торжествующую ухмылку на губах Мэрилен Картис. Затем встретил мой взгляд.
Внезапно он резко повернулся и обратился к Клиффсу:
– Ответьте, пожалуйста, во время всех этих увеселительных поездок и тайных встреч вы и ваша любовница Мэрилен Картис всегда были только вдвоем?
– Как вас понимать? Конечно, был всегда с мисс Картис.
– Нет, я спрашиваю, не находились ли вы когда-нибудь вчетвером, в компании одного из своих друзей и его приятельницы.
Клиффс возмутился.
– Наши взаимоотношения, мистер Паркер, – это не легкомысленный флирт от случая к случаю. И мы так же желали присутствия посторонних на наших встречах, как, допустим, желали бы вы или кто-то другой присутствия в своей спальне чужих людей.
Паркер перевел дыхание.
– А знаете ли вы Карлоту Шелтон?
Клиффс застыл, будто его хватили пыльным мешком из-за угла.
– Я... Я... Да.
– А во время своих тайных свиданий, – ринулся в атаку Паркер, – встречались ли вы когда-либо с Карлотой Шелтон?
– Время от времени встречался с некоторыми знакомыми. Я же не...
– Отвечайте на вопрос. Встречались ли вы когда-нибудь с Карлотой Шелтон, хотя бы на одной из своих тайных встреч?
– Я... Думаю, что да.
– Расскажите подробно, как это произошло? – не давал передышки Паркер.
– Обождите минуту, – поспешно вмешался защитник, вскакивая с места. – Довожу до сведения суда – перекрестный допрос ведется неправильно, и вопрос обвинения не только не соответствует процедуре перекрестного допроса, но и задан не по существу, так как не имеет прямого отношения к предмету судебного разбирательства.
Паркер возразил.
– Обвиняемый сам в деталях рассказывал о том, какой характер носили его встречи с любовницей, и я вправе более подробно коснуться этой темы во время перекрестного допроса.
– Суд склонен согласиться с доводами представителя обвинения, – постановил судья.
– Значит, встречался ли я с нею? – переспросил Клиффс.
