– Что?
– Ваше удостоверение.
Я покачал головой:
– Если вы не возражаете, для вас я останусь С-35.
– Я возражаю. Вам нужны сведения о Мелите. Тогда раскрывайте свои карты и говорите начистоту, иначе я сейчас подойду к телефону, позвоню Мелите Дун через междугородную и скажу, что ею интересуются частные сыщики.
– Вы можете это сделать в любом случае.
– Я могу, но я не настолько наивна.
Я достал бумажник и предъявил ей свое удостоверение.
– «Дональд Лэм», – прочитала она. – Красивое имя. Что вы хотите узнать, Дональд?
– Больше всего меня интересуют проблемы, с которыми Мелита столкнулась в больнице. Она виновата в чем-нибудь?
– Она виновата? – взволнованно повторила Жозефина. – Во всем виновата эта старшая медсестра Говард с кувшинным рылом, которая только и делала, что пакостила Мелите с тех пор, как та стала работать в этой больнице. Теперь она дошла до того, что обвиняет Мелиту в краже рентгеновских снимков и почти довела бедную девушку до нервного расстройства.
– Расскажите поподробней об этом.
– Если бы не эта больная, которая сбежала во время дежурства Мелиты, она бы не осмелилась обвинять Мелиту в чем-либо. Все началось с этого побега. Старшая медсестра Говард прямо ухватилась за него. Конечно, Мелита тоже виновата, но только отчасти. У нас у всех или почти у всех бывают побеги. Один раз и у меня сбежала больная, я знаю медсестер, у которых такое тоже случалось. И вот что я вам скажу, Дональд Лэм: у нас бы не было никаких побегов, если бы администрация больницы добросовестно выполняла свои обязанности. Регистратор должен уметь отличить порядочного пациента от бездельника и неплательщика. Работай они как следует, и у нас бы не было проблем с побегами.
– О каких побегах вы говорите?
– Некий неплательщик – обычно бойкая на язык женщина – рассказывает регистратору душещипательную историю о своей несчастной доле, наобещает с три короба – и ее кладут в больницу. После операции она долго выздоравливает, и ее стараются не беспокоить денежными расчетами. А она, воспользовавшись случаем, убегает. Некоторые больные убегают сразу после операции, подвергая себя опасности. Надо сказать, и у меня тоже сбегали больные, то есть одна больная. Женщине сделали операцию, и она сбежала в тот день, когда ей в первый раз позволили принять душ.
– А что вы можете сказать о пропавших рентгеновских снимках?
– Да ничего. У Мелиты действительно сбежала больная, но к исчезнувшим снимкам она не имеет никакого отношения. В пропаже снимков виноват кто-то другой. Заведующая рентгенкабинетом должна строже вести учет и отмечать в журнале, если кто-то взял рентгеновский снимок, но дело в том, что она и Говард близкие подружки, и никто и не думает привлекать ее к ответственности. Эта глупая девица позволяет врачам самостоятельно брать снимки, не расписавшись в журнале, и никто не упрекает ее, если она положит снимок, который брал врач для себя или чтобы показать больному, совсем в другой конверт. В результате пострадала одна Мелита, и это выводит меня из себя.
– Что вы собираетесь делать?
– Я не знаю. Иногда мне хочется пойти и хорошенько обругать эту Говард.
– Разве вы работаете не в той же больнице?
– Я работаю на «Скорой помощи».
– Днем или ночью?
Она пожала плечами:
– В любое время.
– У вас много работы?
– Когда как, – рассеянно ответила она.
– У Мелиты болеет мать?
– Да. Мелита дает деньги на ее содержание. Других источников дохода у нее нет, и она работает как вол. Конечно, у нее есть знакомые врачи, но матери требуется операция, и Мелите нужно собрать на нее деньги. Старшая медсестра Говард знает, что у Мелиты проблема с деньгами, и поэтому сразу на нее набросилась.
– Ладно, – сказал я, – пожалуй, это все, что я хотел выяснить. Я вам очень благодарен. – Я встал и собрался уходить.
Жозефина подошла ко мне и остановилась рядом:
– Дональд, скажите честно: зачем вы приходили?
– Я вас не понимаю.
– Кто просил вас узнать о Мелите?
– Это обычная проверка.
– Кто ваш клиент?
– О господи! Коммерческой стороной дела ведает моя партнерша, а я на передней линии и только провожу расследования.
– Кто вас знает, может, вы работаете на эту Говард.
– Может быть.
Она надула губы.
– Вы совсем не любезны со мной, Дональд, – сказала она и подошла еще ближе. – Дональд, сознайтесь.
– Сознаться в чем?
– Кто ваш клиент и зачем это расследование?
– Вы хотите заставить меня нарушить обязательства и используете для этого свою сексапильность.
Она посмотрела мне в глаза:
– Я ее еще не использовала.
– Вы ослабляете твердость моего духа, женщина.
Она положила руки мне на плечи и прижалась всем телом:
– Дональд, скажи, Мелите грозят неприятности?
– Почему ей должны грозить неприятности, если она ни в чем не виновата?
– Я просто не доверяю этой Говард. У меня такое чувство, будто в этой больнице что-то происходит и что эта Говард в чем-то замешана. Она хочет сделать Мелиту козлом отпущения.
– Я честно провожу расследование.
– Дональд, ты сделаешь, о чем я попрошу?
– Что?
– Когда закончишь расследование, ты расскажешь мне, что узнал?
– Может быть.
– Дональд, знай, я... я буду тебе очень признательна... очень, очень признательна, Дональд.
– Посмотрим, – пообещал я и вышел.
Стоя у двери, Жозефина провожала меня взглядом. Когда я оглянулся у лифта, она послала мне воздушный поцелуй и вернулась в квартиру, тихо прикрыв за собой дверь.
Я позвонил в агентство Элси Бранд.
– Элси, – сказал я, когда она подняла трубку, – позвони Долорес Феррол на ферму «Холмистая долина» и узнай, не звонил ли кто Мелите Дун по междугородной в промежутке между нашим с тобой разговором и твоим звонком Долорес. Ты сможешь застать ее в два часа, сразу после ленча, перед сиестой. В этот момент у нее появляется немного свободного времени. Скажи Долорес, кто ты, и скажи, что звонишь по моей просьбе. Передай, что я скоро ее увижу и чтобы она никому не говорила о твоем звонке.
– О’кей, – сказала Элси. – Куда вы собираетесь?
– Я отправлюсь в Техачапи и вернусь поздно вечером.
Глава 10
Итак, я поехал в Техачапи. Разыскать место происшествия было нетрудно. Полицейские
