повторил:
— Ты, сукин сын, где она живет?
— Я… я… — испуганно забормотал Баффин. — Что вам…
— Где она живет? — зарычал Селлерс.
У Баффина от страха отвисла челюсть. Но все-таки он смог из себя выдавить:
— Не знаю. Я же сказал, что не знаю…
— Не знаешь? Ты же спишь с ней. Вы так близко снюхались, что она может в любой момент взять твой «кадиллак» и разъезжать в нем по городу. Ну, теперь ты вспомнил ее адрес? Или захотел попасть в холодную?
— Моя жена… — забормотал Баффин.
— На кой черт нам сдалась твоя жена! Ты думай о том, как бы тебе не припаяли срок за убийство.
— Пустите меня, — взмолился Баффин. — Я сейчас дам вам ее адрес.
Селлерс бросил его обессиленное тело на стул. Баффин поправил сдвинутый на сторону воротник, разгладил смятую рубашку и открыл ящик письменного стола. Вытащив маленький черный блокнот, он полистал его, нашел нужную страницу и передал блокнот Селлерсу. Тот бросил быстрый взгляд на запись и сунул блокнот в карман.
— Поехали! — сказал он Баффину.
— Но я сейчас очень занят, — захныкал Баффин. — У меня назначено важное свидание…
— Я сказал: поехали!
Баффин медленно поднялся на ноги.
— Для такого дела тебе необходима Берта Кул, — сказал я Селлерсу.
— Для такого дела мне не нужен никто. С меня хватит добрых старых полицейских методов.
— Ну как знаешь, — спокойно согласился я. — Но только следует помнить, что Верховный суд не всегда одобряет применение твоих добрых старых полицейских методов.
— Когда мне понадобится, чтобы какой-нибудь ублюдочный частный детектив указывал мне, что я должен делать…
— Сейчас, — сказал я.
— Что сейчас?
— Именно сейчас тебе понадобилось, чтобы частный детектив сказал тебе, что надо делать. Решения Верховного суда строго регламентируют применение старых добрых полицейских методов. Иначе улики и доказательства, которые ты добудешь, потеряют силу. Ты будешь связан этими правилами по рукам и ногам. Но если улики обнаружит какое-нибудь частное лицо или группа лиц, ты как офицер полиции можешь воспользоваться ими в процессе расследования. Тогда никакой суд к тебе не придерется.
Пока я говорил это, Селлерс уже направлялся к двери. Но при моих последних словах он остановился и повернулся ко мне:
— Думаешь, это сработает? — спросил он с сомнением.
— Думаю, что сработает, — уверенно ответил я.
— Тогда берем с собой Берту, — решил он и выжидающе посмотрел на меня.
Но я большим пальцем показал ему на телефон.
Он набрал номер. Берта оказалась на месте. Не вдаваясь в подробности, Селлерс сказал ей:
— Мы выезжаем за вами, Берта. Полицейская машина будет возле вашего подъезда примерно минут через семь. Ждите нас там. Прямо на тротуаре…
Он бросил трубку и приказал Баффину:
— Пошли!
По дороге к машине Баффин начал канючить:
— Уверяю вас, что сколько бы вы ни копались в моих интимных делах, это никак не поможет вам найти убийцу. Только зря потратите время.
— Это вы так думаете, — огрызнулся Селлерс.
Тогда Баффин злобно накинулся на меня.
— Я нанял вас, Лэм, чтобы вы защищали мои интересы, — шипел он. — И вот уже второй раз вы продаете меня…
— Заткнись, чертов болван, — сказал ему Селлерс. — Если этот шустрый сукин сын окажется прав, то он тебя вытащит из самой большой беды в твоей жизни.
— И даст моей жене возможность получить с меня самые большие алименты, какие только можно получить при такой причине развода, — не унимался Баффин.
— Полиция не имеет ни малейшего желания выбалтывать все вашей жене, — сказал ему Селлерс. — Так что ваше будущее зависит от того, в каком положении будет находиться ваш собственный рот.
— А в каком положении ему надо находиться?
— Закрытым, — сказал Селлерс.
Мы сели в машину и поехали так, как может ехать по городу только полицейская машина. Но даже при такой бешеной скорости мы добрались до Берты только через десять минут. Она сгорала от любопытства.
Машина еще не успела полностью остановиться у тротуара, как она уже впрыгнула на переднее сиденье и устроилась рядом с Селлерсом. И тут же без малейшего промедления спросила у него:
— Зачем я вам понадобилась, Фрэнк?
— Пусть этот шустрый ублюдок сам расскажет вам, в чем дело, — кивнул он в мою сторону.
— Официантка, которая несла обед в тринадцатую кабину, — объяснил я ситуацию Берте, — и которая обнаружила труп Калверта, оказалась той самой женой Калверта, которую никто до сих пор не может найти.
Та самая несчастная вдова, которой полиция хочет сообщить о ее несчастье.
— Что? — закричал Баффин. — Что несет этот двуличный, продажный…
— Заткнитесь, Баффин! — перебил его Селлесер. — Давай, Лэм. Говори дальше.
— Теперь самое главное состоит в том, как ее расколоть, заставить во всем признаться, — сказал я. — Полиции это трудно сделать из-за ограничений, которые накладывают на нее правила Верховного суда. По этим правилам миссис Калверт с самого начала расследования имеет право привлечь адвоката, который разведет такую волынку, что неизвестно, когда можно будет добиться чего-нибудь путного. Полиция имеет право провести у нее внезапный обыск только в том случае, если для этого имеются достаточные основания. Однако, если любой гражданин узнает об уликах, важных для раскрытия преступления, и предоставит эти сведения полиции, тогда у нее появятся достаточные основания для обыска.
— Кто этот любой гражданин? — спросила Берта Кул.
— Вы, — коротко ответил Селлерс.
Берта горделиво распрямила спину и еще более солидно устроилась на сиденье.
Глава 19
Полицейская машина без излишнего шума подъехала к большому жилому дому.
Из нее вышли четыре человека: трое мужчин и женщина. Небольшая процессия вошла в холл. Впереди шла Берта Кул. За ней следовал я. Потом шел оскорбленный любовник, рогоносец Николас Баффин. Замыкал шествие Селлерс, весело жующий мокрую сигару.
Мы поднялись на лифте и тихо подошли к нужной двери. Берта подняла руку к звонку, но я схватил ее за кисть.
— Баффин сделает это лучше, чем вы, — сказал я.
Баффин растерянно смотрел на нас.
— Слушай, этого парня, Баффин, — приказал ему Селлерс. — Ну давай, не тяни.
— Что я должен делать? — спросил Баффин.
— Не знаешь? — прошептал Селлерс. — Вынимай ключ.
Баффин, тяжело вздохнув, вынул из кармана кожаный чехол для ключей, нашел среди них нужный и вставил его в замок.
Дверь отворилась, Баффин вошел в комнату первый.
Мы вошли следом за ним. Бэйби сидела перед зеркалом в халате и шлепанцах. Она наводила красоту. Увидев в зеркале отражение Баффина, Бэйби заулыбалась, но тут же заметила нас. Улыбка на ее лице
