Учитель сделал мне знак замолчать и велел юноше продолжать.
— Так вам знакомо это страшное существо? — в ужасе спросил Томм. — Что ж, тогда вам, наверно, будет понятна охватившая меня слабость. И все же я вошел, готовый сразиться с любым негодяем, вторгшимся в мамино жилище. В конце концов, я без пяти минут волшебник! Мне лишь три зачета осталось до диплома. Храбро шагнув на балкон, я увидел… огромного демона! Как я понял, некоторые из вас уже знакомы с Гаксом. Нет нужды рассказывать вам о его ярко-голубой чешуе, о страшных зубах и острых когтях. Может быть, если бы у меня было время немного попривыкнуть к его внешности, я бы и сумел наладить с ним контакт, но, понимаете, моя матушка… Слова застряли у Томма в горле, но на этот раз он довольно быстро справился с собой.
— «Где этот паразит? — закричала матушка. — Сейчас я покажу, что случается с теми, кто без спросу объявляется на моем балконе!» И она замахнулась на демона зонтиком. А он страшно оскалился и прорычал: «Я не любитель строптивых старушек! И все же придется сейчас тебя скушать!» Ну что мне оставалось делать? — вздохнул Томм. — Мама — женщина с характером!
— Уф-ф! — запыхтел Снаркс из-под своего капюшона. — Он когда-нибудь закончит?
Томм покачал головой:
— Честно говоря, мне и в голову не пришло сотворить какое-нибудь заклинание. Я думал лишь о спасении моей дорогой матушки, которая тем временем изо всех сил лупила зонтиком по голове монстра. Я бросился на него! И что, вы думаете, он сделал? — Томм нервно хихикнул. — Демон схватил меня своей когтистой лапой и швырнул с балкона вниз да еще крикнул вдогонку: «Спокойно! К чему этот шум и гам? Вушта теперь переходит к нам!». Потом послышался невероятный грохот. Я не сомневался, что вот она, смерть моя пришла. Но мгновение спустя я удачно приземлился на кучу песка, а когда пришел в себя и пыль рассеялась — Вушты как не бывало!
— Да уж, — подытожил Эбенезум, когда стало очевидно, что Томм закончил свой рассказ. — О Гаксе мне известно гораздо больше, чем вам, и должен сказать: не вините себя! У вас не было никаких шансов на успех. Могущество этого подлого демона растет с каждым новым бездарным стишком, который он изрыгает. Была бы рифма! Удивительно, что на сей раз он хотя бы размер выдержал. Однако должен сказать, что против таких проделок даже величайшие маги Вушты почти бессильны.
— Проклятие, — подтвердил Хендрик.
— Очень интересно, — прокомментировал Снорфозио. — Стало быть, тут замешан Гакс? Это многое меняет, и, боюсь, не в лучшую сторону. Всем магам-теоретикам известно, что сражаться с Гаксом Унфуфаду можно только его оружием. Ибо мудрецы говорят: победить рифмующего демона можно только разрушив структуру его стиха. Надо отдать справедливость мудрецам: они знали толк в словах! С другой стороны, рифмующие демоны тоже в них неплохо разбираются. Итак, мудрецы, владеющие словом, — против демонов, владеющих словом! Противоположности притягиваются, а что может быть противоположнее, чем…
— Прекрасно! — не выдержал Симпликс. — Мы вас давно поняли! Все очень просто. Итак, нам нужен герой, который вырвет Вушту из лап Гакса и спасет ее от алчной Голоадии.
— Просто? — презрительно фыркнул Снорфозио. — Я никогда не говорю ничего простого, любезный Симпликс. Вы, скорее всего, не поняли, к чему я веду. С вами, волшебниками-практиками всегда так: вечно вы принимаете поспешные решения, не взвесив всех возможных вариантов! Это проблема…
— Проблема? Единственная проблема — это волшебники-теоретики, которые так заняты пустыми разговорами, что никак не могут принять хоть какое-нибудь решение и тем более приступить к действиям! — запальчиво ответил Симпликс.
Вдалеке между тем погромыхивало, как будто гроза собиралась.
— Это из Голоадии? — спросил Симпликс.
— Вздор! — рассердился Снорфозио. — Если бы это было из Голоадии, земля бы дрожала у нас под ногами. Не говоря уже о том, что колледж оснащен особым щитом, охраняющим нас от нападок демонов. Всякий хороший теоретик знает, что…
— Прошу прощения, — поспешил вмешаться Эбенезум, пока ситуация не вышла из-под контроля. — Могу я минутку поговорить с каждым из вас наедине?
Без сомнения, учитель в два счета все уладит. Кстати, ведь мне тоже есть что улаживать! — вспомнил я и подошел к Нори.
— Дорогая! — прошептал я ей на ухо. — Нам тоже надо бы поговорить.
Она ответила мне ледяным взглядом и переспросила:
— Дорогая? — Ее голос звучал, пожалуй, громче, чем это принято при разговорах с глазу на глаз. — Не разочарует ли такое обращение ко мне некоторых твоих знакомых дам? У меня создалось впечатление, что тебе дорога вовсе не я, а кто-то другой.
— Нори! — в отчаянии воскликнул я. Несколько человек повернули головы в мою сторону. Я тут же перешел на шепот. — Прошу тебя! Это было просто увлечение — всего лишь одно лето, задолго до нашей с тобой встречи! Выходки волшебной шляпы застали нас врасплох, и она испугалась. Она ничего не значит для меня, а я — для нее!
— Вунти!
Я так и подскочил. Пока я разговаривал с Нори, Эли подошла сзади и взяла меня за руку. Она неприязненно посмотрела на Нори и спросила:
— Вунти, дорогой, эта волшебница донимает тебя?
— Вунтвор! — Нори сурово взглянула на Эли. — Ты сказал мне правду?
— Да! — поспешно ответил я, толком не понимая — кому из них. — Э-э… То есть я хотел сказать — нет! — Совсем запутавшись, я умолк. И почему у Нори такое горячее дыхание? И зачем Эли стоит так близко? — То есть я хотел сказать: не знаю!
Обе девушки смотрели на меня широко раскрытыми глазами, со смешанным выражением изумления и гнева. Потом обе, как по команде, отвернулись и собрались уходить.
— Подожди! — взмолился я. О, как мне остановить Нори? Она искоса взглянула на меня и задержалась на секунду.
— Да… То есть я хотел сказать… — Все нужные слова, как на грех, куда-то запропастились! Нори решительно направилась прочь. Зато Эли оглянулась и пошла обратно ко мне. И почему это ее кудри так сверкают, даже здесь, в помещении, куда почти не проникает солнечный свет?
— Погоди же!
Нори остановилась и хмуро посмотрела на меня.
— Я хотел сказать… — Слова и вовсе кончились.
— Да уж, — сказал Эбенезум. — Мне очень неловко прерывать вашу приятную беседу, Вунтвор, но нас ждут дела. Мы должны принять решение. Ваше мнение, Симпликс?
— Кажется, мы сошлись на том, что спасение Вушты важнее, чем наши внутренние разногласия. Эбенезум совершенно прав. Постараемся не вступать в споры, пока не спасем город.
И Симпликс передал слово Снорфозио.
— Хотя мы с моим ученым коллегой и расходимся по нескольким пунктам, на время забудем о разногласиях. Я-то, со своей стороны, совершенно уверен, что истинные волшебники и изучающие магию понимают, что теория есть основа магической мысли и без развития теории мы очень скоро скатились бы назад в темное прошлое и забыли бы все заклинания, кроме простейших… При том, что преимущества нашего подхода очевидны и бесспорны… — Тут Снорфозио, встретившись глазами с учителем, осекся, закашлялся, и заключил: — Вынужден признать, что спасение Вушты сейчас превыше всего!
— И…? — Суровость на лице Эбенезума сменилась благостной улыбкой. — Какое еще решение мы приняли?
Слово опять взял Симпликс:
— Как у Снорфозио, так и у меня имеются обширные библиотеки, полные книг по волшебству. Мы пока еще не определились, на каких именно заклинаниях следует строить нападение на Голоадию. Но в одном сошлись: в данном случае невозможно действовать на расстоянии. Один из присутствующих должен отправиться в Голоадию и найти то ужасное место, куда демоны спрятали наш прекрасный город. Когда этот человек увидит перед собой Вушту, вернее, то, что осталось от Вушты, в ход пойдут заклинания. — Симпликс перевел дух и заключил: — Короче говоря, нам нужен… герой.
