и результаты эти будут не благоприятными.
– Ничего не понимаю. Если бы нам грозило, скажем, столкновение с какой-нибудь кометой, то служба Пространственного Наблюдения наверняка уже доложила бы. Ты помнишь, конечно, что подобный случай был в годы правления…
– Не трудитесь напоминать, потому что я имею в виду вовсе не это. Изар, чтобы я не жалел о том, что затеял этот разговор, давайте договоримся: не будем рассуждать о предпосылках опасности, но перейдем сразу к тому, что нужно делать, что предпринять, чтобы эту опасность устранить.
– Если я не понимаю сущности опасности, как я могу?..
– Очень просто. Если вы едете по дороге, вам не обязательно знать законы механики, чтобы избежать столкновения с пешеходом или с рекламным щитом; нужно просто вовремя сманеврировать. А из теории достаточно знать, что столкновение таит в себе серьезную опасность.
– Советник, я сейчас вовсе не настроен развлекаться сравнениями. Я приехал, чтобы получить хороший совет умного человека. Если я в чем-то ошибся…
– Вы имеете в виду, Властелин, что я не способен более давать советы? Тем не менее, именно этим я и собираюсь заняться. Хочу только, чтобы вы не требовали излишних объяснений. А что касается сравнений, то это – моя привычная манера разговора. Вы успели забыть об этом, но я-то помню.
Какие-то секунды оба сердито мерили друг друга взглядами, но Изар не мог допустить, чтобы поездка оказалась напрасной.
– Хорошо. Готов примириться с вашей манерой. Что же вы, в конце концов, хотели мне сказать?
– То, что вы живете на вулкане. В самом прямом смысле слова. Но сами об этом не подозреваете. Помните, Властелин, как мы спускались в подземелье, чтобы просить Бога Глубины?
– Да. Но, откровенно говоря, не увидел в этом большого смысла. С тех пор для меня ничего не изменилось. И эта самая Глубина никак не проявлялась.
– Это и прекрасно.
– То есть?
– Внутренний смысл наших просьб, просьб Посвященных, всегда и заключался в том, чтобы Глубина никак не проявлялась.
– Странно: почему вы тогда не сказали мне об этом?
– Было слишком рано. Обычно между Посвящением и Откровением проходит не менее полугода. Но вы затеяли пеpеписывать Историю, а я счел возможным при таком повороте событий удалиться от дел. Так что до Откровения вы не дошли. Да вам и не до того было.
– Я никогда не верил в силу древних ритуалов. И не мог принять их всерьез. Да, нужно соблюдать форму – для людей, для Ассарта, – но не более. Что же касается практического смысла…
– Наши предки нередко знали – или, может быть, бессознательно чувствовали – больше нашего. Но мы опять отклоняемся от главного. Так вот, там, где приносилась Просьба, действительно существует нечто, чей смысл и сущность всем нам были неясны. Потому мы и воспринимали, и выполняли все, как формальность. На деле же оказалось, что в этом – реальный смысл. Настолько значительный, что сейчас всем нам придется заниматься главным образом этим подземельем и тем, что в нем заключено. Скажу откровенно: я не сам пришел к пониманию этого; меня просветил некто, явившийся сюда из совершенно другого мира – я имею в виду не какой-либо из миров Нагора, но мир иных понятий и других возможностей…
«Он сошел с ума, – вдруг совершенно ясно понял Властелин. – Просто спятил. Старческое слабоумие или что-то в этом роде. Несет абсолютную чепуху с весьма значительным видом. Я мог бы и раньше сообразить, что романтические увлечения в его возрасте даром не проходят. Жаль, но визит к нему – потеpянное время. Сейчас нужно одно: вежливо распрощаться – и уехать. Придется обходиться собственной головой…»
Занятый этой мыслью, он пропустил мимо ушей то, что с серьезным видом продолжал говорить ему Советник.
– …станет главной целью противника. Или, вернее, противников; число их, насколько я могу судить, будет во всяком случае больше единицы. Теперь вы поняли?
– Да, разумеется! – Изар кивнул – раз, и другой, и третий. – Теперь все стало для меня совершенно ясным. Не могу выразить, Советник, насколько я вам благодарен…
– Это меня радует, – несколько озадаченно проговорил Советник. – Но я еще не успел сказать вам то, что связано с вашими ближайшими планами – с тем, что вы мне тут изложили. Относительно газов, а также…
– Потом, Советник, остальное – потом. К сожалению, у меня совершенно не остается времени, мне нужно срочно увидеться с Яширой, донком Самора. От этой встречи зависит очень многое. Счастливо оставаться!
– Но вы хоть поняли?..
– Я все понял, Советник. Все, до последнего слова. Капитан!
Капитан Черных Тарменаров возник в дверном проеме.
– Мы немедленно отправляемся дальше, капитан.
– Слушаюсь, Бриллиант. Каким маршрутом?
Изар раздумывал лишь мгновение.
– Северо-западным. Подальше от побережья.
– Понял вас, Бриллиант.
– До свидания, Советник. Я снова навещу вас, как только у меня найдется хоть сколько-то свободного времени. Хотя боюсь, что в ближайшие дни я буду очень занят.
– Я понимаю, – согласился Советник. – Позвольте проводить вас до машины.
– Не нужно, не нужно. Пошел дождь, вы можете простудиться, Советник. Мне очень не хочется рисковать вашим здоровьем. Оно, как вы видите, еще очень нужно Ассарту.
– Ваша воля, Бриллиант, – закон.
Разумеется, Советник и не мог сказать ничего иного – при своей прислуге и охране Властелина.
Все же он вышел на крыльцо, чтобы проводить взглядом растворяющиеся в темноте огоньки высочайшего каравана. И, глядя вслед машинам, лишь задумчиво покачивал головой – без особого, впрочем, осуждения или огорчения.
2
Донки заслуживали всяческой похвалы: после весьма бурно проведенной ночи они все как один явились на завтрак. Несколько побледневшие (иные даже с зеленоватым оттенком), были они тем не менее бодры и выглядели вполне готовыми к очередному опустошению кладовых Власти. Ястра не могла не появиться за столом: это было бы воспринято как глубокая обида, неуважение к административно-родовой знати, а кое-кем – и как неспособность ее подтвердить документом объявленные вчера притязания. Но сейчас это ее уже не волновало. И, представ перед ними, выслушав слова преклонения и пригласив общество к столу, Жемчужина поглядывала на них, внутренне усмехаясь: сомонтские девицы явно отняли у гостей немало сил, но доставили ли хоть долю той радости, какую удалось пережить ей? Она, откровенно говоря, не ожидала, что свидание с былым любовником окажется таким; даже в юности, помнится, подобного не переживалось. Да и что удивительного? Юность в любви вообще ничего не понимает… Кстати, а где девицы? Разогнали их по домам, или они продолжают спать, донельзя утомленные? Донки, независимо от политического уровня, этим спортом занимаются регулярно, возраст им еще позволяет. Кстати: надо, чтобы врачи тщательно осмотрели участниц ночного празднества: в Сомонте прежде с этим было все в порядке, но мало ли чего могла нанести солдатня; да и сами донки из дальних провинций – соблюдают ли они у себя дома меры предосторожности при интимном общении с туземными прелестницами?..
Занятая этими мыслями, она выглядела несколько рассеянной и потому едва не вздрогнула, услышав громкий голос, произносивший слова, обращенные непосредственно к ней. Однако внешне никак не показала, что важное дело на какое-то время отодвинулось в ее сознании далеко-далеко. Лишь медленно подняла глаза на Великого донка Плонтского, которому вспугнувший ее воспоминания голос и принадлежал.
– Итак, Правительница, – говорил Намир, стоя перед ее креслом и по привычке опираясь на меч (которым вряд ли умел как следует владеть: был он администратором и политиком, родовитым, правда, но в эти времена знатную молодежь учили пилотировать аграпланы и космические штурм-крейсеры и стрелять из
