Вирджиния была воплощенная деловитость. Она подошла к Ф566, находившемуся на уровне плеч, и вставила ключ. Она перевела глаза на Дарби, как бы говоря: «Твоя очередь, тупица». Дарби выдернула из кармана ключ и вставила его рядом с первым. Тогда Вирджиния повернула оба ключа и слегка выдвинула ящик, дюйма на два. Затем вытащила банковский ключ.
Она указала на небольшую кабинку с раздвижными деревянными дверями.
— Возьмите это туда. Когда закончите, вставьте на место и возвращайтесь к моему столу, — говоря это, она выходила из комнаты.
— Благодарю, — сказала Дарби. Она подождала, пока Вирджиния не скрылась из виду, и только тогда вытащила ящик из стены. Он был нетяжелый, размером 6 на 20 дюймов спереди и примерно фут с половиной в глубину. Она открыла крышку и увидела всего две вещи: тонкий коричневый судейский конверт и неподписанную видеопленку.
Ей не нужна была кабина. Она засунула конверт и видеопленку в сумку и задвинула ящик обратно. А затем вышла из комнаты.
Вирджиния встала из-за стола, когда вошла Дарби.
— Я закончила, — сказала она.
— О, так быстро?
Ты права, черт тебя побери. Все делается быстро, когда твоя кожа горит от нервного напряжения.
— Я нашла то, что мне нужно, — сказала Дарби.
— Отлично, — неожиданно миссис Баскин стала очень приветлива. — Вы, наверно, знаете эту ужасную историю в газетах на прошлой неделе о том бедном юристе. Вы знаете о том, которого убили грабители недалеко отсюда. Его звали, случайно, не Куртис Морган? Кажется, это был Куртис Морган. Какой ужас!
Эх ты, тупица!
— Я не видела этой газеты, — сказала Дарби. — Меня не было в городе. Благодарю.
В этот раз она шла через фойе несколько быстрее. Банк был переполнен, охранников не было видно. Проще пареной репы. Должно же и ей когда-то повезти, должна же и она хоть раз сделать дело так, что ее не схватят.
«Вооруженный телохранитель» охранял мраморную колонну. Вращающаяся дверь вытолкнула ее на тротуар, и она уже была почти у машины, когда он догнал ее.
— Садись в машину! — скомандовала она.
— Что ты нашла? — воскликнул он.
— Молчи и сматывайся. — Она открыла дверцу и вскочила в машину. Он включил мотор и помчался прочь.
— Рассказывай, — попросил он.
— Я очистила ящик, — сказала она. — За нами кто-нибудь есть?
Он посмотрел в зеркальце.
— Какого дьявола, как я могу это знать? Так что это?
Она открыла сумку и вынула оттуда конверт. Вскрыла его. Грей внезапно нажал на тормоза и почти врезался в идущую впереди машину.
— Смотри, куда прешь! — закричала она.
— Хорошо! Что в конверте?
— Не знаю. Я еще не читала, но если ты меня угробишь, то никогда не прочту.
Машина поехала опять. Грей глубоко вздохнул.
— Ладно, давай не будем орать. Давай поостынем.
— Да. Веди прилично машину, и я остыну.
— Хорошо. Сейчас. Мы уже остыли?
— Да. Только успокойся и смотри, куда едешь. Кстати, куда ты едешь?
— Не знаю. Что в конверте?
Дарби вытащила из конверта какой-то документ. Она взглянула на Грея, а тот жадно уставился на документ.
— Следи за дорогой!
— Да читай, наконец, эту треклятую бумагу!
— Меня укачивает, я не могу читать в машине.
— А, черт! Черт! Черт!
— Ты опять орешь?
Он рванул руль вправо и остановился у обочины на L-стрит. Раздались автомобильные гудки, когда он на всем ходу нажал на тормоза. Затем повернулся к ней.
— Благодарю, — сказала она и начала читать вслух. Это были письменные показания на четырех страницах, аккуратно отпечатанные и заверенные под присягой в присутствии государственного нотариуса. Они были помечены пятницей, как раз тем днем, накануне последнего звонка Грентэму. Куртис Морган под присягой заявлял, что работал в отделении нефти и газа фирмы «Уайт и Блазевич» и что вступил в эту фирму пять лет назад. Его клиентами были частные фирмы по разработке месторождений из многих стран, но в основном американцы. С тех пор как поступил на фирму, он работал на клиента, вовлеченного в большой судебный процесс в южной Луизиане. Этого клиента звали Виктор Маттис, и этот мистер Маттис, которого Морган никогда не видел, но который был хорошо известен пайщикам «Уайт и Блазевич», отчаянно хотел выиграть этот процесс и, в конечном счете, выкачать миллионы баррелей нефти из болот Терребон Пэриш в Луизиане. Кроме того, там были сотни миллионов кубических ярдов природного газа. Пайщиком, который возглавлял это дело в «Уайт и Блазевич», был Ф. Симз Вейкфилд, очень близкий Виктору Маттису человек, часто навещавший его на Багамских островах.
Они стояли на обочине так, что бампер их «понтиака» выступал на правый ряд дороги, и машины, вынужденные объезжать их, несомненно, обращали на них внимание. Она медленно читала, а он сидел, закрыв глаза.
Итак, этот судебный процесс был очень важен для «Уайт и Блазевич». И хотя фирма непосредственно не участвовала в процессе и апелляции, но все проходило через стол Вейкфилда. Насколько было известно, он не занимался ничем другим, кроме одного дела, как его окрестили — дела о пеликанах. Большую часть времени он сидел на телефоне, разговаривая либо с Маттисом, либо с одним из сотни юристов, также занятых этим. Морган тратил в среднем на это дело десять часов в неделю, но всегда находился где-то за флангом. Его счета направлялись прямо к Вейкфилду, а это было необычно, потому что другие счета поступали к клерку по нефти и газу, который направлял их в бухгалтерию. Все эти годы до него доходили слухи, что Маттис не платил «Уайт и Блазевич» обычную почасовую ставку, и он верил, что это действительно так. Он считал, что фирма взялась за это дело ради получения процента от разработок. Он слышал о цифре десять процентов чистой прибыли от скважин. Такое было еще неслыханно в данной отрасли.
Раздался пронзительный скрежет тормозов, и они приготовились к удару, но все обошлось.
— Нас едва не убило, — сухо бросила Дарби. Грей перевел рычаг автоматической трансмиссии в положение движения и заехал правым передним колесом на тротуар. Теперь они не мешали движению. Машина стояла наискосок в запрещенном для остановки месте, передний бампер выдавался на тротуар, а задний почти задевал поток машин.
— Читай дальше, — буркнул Грей.
Далее, 28 сентября Морган был в офисе Вейкфилда. Он вошел с двумя папками и стопкой документов, не связанных с делом о пеликанах. Вейкфилд разговаривал по телефону. Как обычно, взад- вперед сновали секретари. Офис вечно находился в состоянии беспорядка. Он немного постоял, ожидая, когда Вейкфилд закончит разговор, но беседа продолжалась. Наконец, прождав пятнадцать минут, Морган собрал свои папки и документы с заваленного стола Вейкфилда и вышел. Он пошел в свой офис, находившийся на другом конце здания, и, сев за стол, приступил к работе. Было около двух пополудни. Взяв какое-то досье, он вдруг обнаружил написанную от руки записку под стопкой только что принесенных им документов. Он нечаянно захватил ее со стола Вейкфилда. Морган тотчас встал, намереваясь идти к Вейкфилду. Но тут он прочел ее. Перечитал снова и посмотрел на телефон. Линия Вейкфилда все еще была
