— Нет…
— Почему?
— Понимаешь, … мы ребенка ждем, и я боюсь…
— Да, такая новость не для беременных…
— Вот именно! Но самое ужасное, что этот гад тоже об этом знает. Он опять звонил буквально вчера и требовал информацию о том, что собираются предпринять власти в связи с делом Смирнова.
— И ты?
— И я сказал, что подумаю… Максим, мне надо потянуть время! Но если он еще раз позвонит, я его снова пошлю!
— Не надо!
— Не понял?!
— Сейчас поймешь!..
И Мороз изложил Еременко план предстоящей операции, добавив в конце:
… - Вот ты ему и слей информацию обо мне, не всю, конечно, но так чтобы он остался доволен. Этот ход тоже станет частью нашей совместной операции!
… Мороз сидел в машине рядом с Васильевым. Автомобиль стоял довольно далеко от дома, где жил Славский, но в пределах прямой видимости. Ближе к дому машину было ставить рискованно, поскольку там уже стоял автомобиль, из которого за домом Славского следили люди Хмура. Но это ничуть не мешало наблюдению, поскольку все происходящее перед домом было прекрасно видно на экране, вмонтированном в переднюю панель, куда изображение передавалось со специальной камеры замаскированной под элемент установленного на крыше автомобиля багажника…
… Когда из нужного им подъезда вышла молодая женщина и направилась в сторону от дома, Васильев сказал Морозу:
— Это жена Славского, теперь он остался дома один!
— Ну, тогда я пошел!
Мороз покинул машину и направился к дому так, чтобы когда он попадет в поле зрения людей Хмура, они посчитали что он идет от остановки общественного транспорта. Максим вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь квартиры Славского. За дверью послышались шаги, и мужской голос задал традиционное: «Кто там?!».
— Это из прокуратуры, откройте, пожалуйста, дверь!
Послышались звуки отпираемого замка, после чего дверь приоткрылась ровно настолько, насколько позволяла натянувшаяся дверная цепочка. Славский был хмур, небрит и, похоже, уже «под шафе». Он исподлобья оглядел Мороза и произнес:
— Кто вы такой, я вас не знаю…
— Моя фамилия Ребров. Я работник областной прокуратуры, вот мое удостоверение!..
Максим издали показал Славскому раскрытые корочки, которые он вчера самолично купил в сувенирном киоске. При ближайшем рассмотрении подлог можно было обнаружить сразу. Но этого не произошло. Виной тому послужила та печальная статистика, по которой выходило, что россиянину можно было показать что угодно, лишь бы этот показ сопровождался убедительными словами, и тот поверит в происходящее. Тем более это касалось находящегося под следствием Славского. Он только скользнул по удостоверению глазами, но дверь открывать не спешил, а вместо этого сделал вялую попытку избежать неприятного разговора.
… - Я уже сказал все, что знал, следователю. Если вам так нужно допросить меня еще раз — вызывайте повесткой!
— Дело в том, гражданин Славский, что я не имею к следствию никакого отношения. Я работаю в отделе, осуществляющем надзор за следственными действиями! У нас появились вопросы к следствию, но сначала я бы хотел уточнить кое-что у вас не под протокол, поэтому и не стал тревожить вас повесткой…
То ли слова Мороза показались Славскому убедительными, то ли ему было уже все равно, но через пару минут Максим беседовал с прорабом на кухне, куда его пригласил «гостеприимный» хозяин. Нет смысла пересказывать все то, о чем Мороз говорил со Славским, поскольку целью посещения квартиры прораба было только одно: заставить Резвого засуетиться. Когда через пятнадцать минут Максим спускался вниз по лестнице, он, подвинувшись в сторону, вежливо уступил дорогу поднимавшейся вверх по ступенькам молодой женщине с тяжелыми сумками в руках. Выйдя из подъезда, Максим направился к остановке, даже не бросив взгляд на автомобиль, в котором сидел Васильев. Сделано это было по той причине, что «хвост», от которого он ловко избавился утром, был уже здесь, очевидно действуя по наводке людей Хмура, наблюдавших за домом Славского. Тем не менее, уже через час Максим знал результат своего визита к прорабу. В кафе, куда он зашел пообедать, официант порекомендовал заказать рыбу, что означало: «рыбка на крючке!». В противном случае Максиму порекомендовали бы баранину…
… Оставим господина Мороза наслаждаться действительно отменно приготовленным блюдом и посмотрим, что же происходило до, во время и после визита Максима к Славскому в офисе Ильи Петровича Резвого…
… С утра его превосходительство, господин помощник губернатора Задонской области, пребывал в прекрасном расположении духа. В самом начале рабочего дня он получил известие о том, что следствие закончено, и завтра материалы будут переданы в суд. Таким образом, все попытки москвичей развалить дело до суда успехом не увенчались. Суд состоится. И состоится он в самое ближайшее время — уж об этом Илья Петрович сумеет позаботиться! Теперь, главным, становилось придать делу Смирнова как можно большую огласку на федеральном уровне. И в этом направлении уже были предприняты определенные шаги. Буквально час назад у Резвого состоялся телефонный разговор с ведущим популярной программы «Кому закон писан?» Гарри Станкевичем. Программа шла на одном из ведущих российских каналов, и специализировалась на изобличении недостатков в работе властных структур. Рейтинг популярности программы буквально зашкаливал. И то, что Станкевич заинтересовался предложением Резвого сделать передачу о деле Смирнова, давало повод надеяться на серьезный политический скандал. Илья Петрович как раз довольно потирал руки в предчувствии этого, сулившего стать поворотным в его судьбе, события, когда зазвонил телефон. Выслушав сообщение Хмура, Илья Петрович швырнул трубку на стол и громко выругался. «Черт бы побрал этого Мороза! Весь кайф, сучара, обломал! И что ему понадобилось у Славского?!». Ответа на этот вопрос ждать пришлось не долго. Через полчаса Хмур позвонил вновь и сообщил, что ему только что звонил Славский и рассказал о посещении его работником прокуратуры по фамилии Ребров.
… - Что-то мой однокашник совсем оборзел, наехал на фигуранта по-черному! Узнать, правда, ничего не узнал, но напугал до полусмерти! Надо бы с него за это спросить… Может мне с ним потолковать?
— Не вздумай! Знаю я ваши толковища! Потом понаедут опера с Петровки, а то и с Лубянки, — все дело завалим! Ты вот что, работай по своему знакомцу, как работал, а я пока обмозгую, что можно предпринять!
… Немного успокоившись, Илья Петрович стал рассуждать трезво:
«Если нельзя убрать зарвавшегося московского гостя, то нужно его хотя бы приструнить! А кто в Прянске сможет проделать такой фокус с сотрудником Администрации Президента? Только губернатор! Надо позвонить Шмакову и обрисовать ему деятельность Мороза в ЕГО столице в самых сочных тонах!».
… Губернатор Задонской области, Георгий Юрьевич Шмаков, выслушав по телефону доклад своего помощника, рассердился не на шутку. Он тут же вызвал к себе в кабинет секретаря-референта и начальника службы безопасности. Секретарю он поручил срочно собрать всю информацию о сотруднике Администрации Президента Морозе Максиме Всеволодовиче, а когда тот вышел из кабинета, обратился к Ратникову:
— Ты, Степа, вот что! Доставь-ка мне этого прощелыгу сюда! Я с ним сам побеседую!
… Максим стоял над обрывом, откуда открывался изумительный вид на протекающий внизу Дон. Он не стал оборачиваться на шум приближающихся шагов, пока его плеча не коснулась чья-то рука. Максим
