смешно.
– Мир вам, братья, – беззвучно поздоровался иеромонах.
– До мира пока еще не близко, – откликнулся Уве-Йорген. – Впрочем, и тебе желаю того же. Как посевы?
– Слава Богу.
– Обожди немного.
Рыцарь перенес внимание на пульт управления: предстоял маневр. Приходилось крутиться, чтобы не мешать круто снижавшимся десантным транспортам и одновременно держать в прицеле замеченные еще из пространства установки зенитных ракет Коалиции.
– Ну, готово. Так что ты нам предлагаешь, отче?
– Погляди на правый нижний экран. Видишь?
– Вижу много чего. А точнее?
– Пониже середины – как бы гриб-поганка.
– Ну-ка, ну-ка… Вот это?
– Быстро схватываешь.
– Приходится. И что же?
– Там – Охранитель.
– Ого!
– Питек думает, стоит рискнуть атаковать его.
– Сжечь эту башню вместе с ним? Думаю, труда не составит.
– Ну, ну. Вряд ли он глупее нас с тобой. Ты решил, что он там не защитился?
– Если так, то что мы ему сделаем?
– Попытаться можем.
– Как?
– От луча, от пули, снаряда он наверняка прикрыт. От всего, чем здесь воюют.
– Ну, так и мы воюем тем же оружием.
– Так-то оно так. Но самое малое двое из нас владеют и иным.
– Что ты хочешь – чтобы я его таранил кораблем?
– Отнюдь. Рука и Питек – вот кто мог бы постараться.
Уве-Йорген протяжно присвистнул.
– Мысль оригинальная, – оценил он. – Лук со стрелой?
– И дротик, копье. Но чтобы только дерево. Металл до него не долетит. От металла он защищен.
– Рука! – окликнул Рыцарь. – Как ты, вождь, – совсем забыл старое искусство? Или что-то еще можешь?
– Это забывается только в могиле, – сказал Рука. – Только на всей планете вряд ли найдется хоть один хороший лук и пяток настоящих стрел.
– А если сделать самому?
– Серьезный лук надо делать дольше, чем продолжается вся эта война.
– Сделай несерьезный. И в шутку подстрели его.
– Хорошо, Рыцарь. Я попробую.
– Не надо, – сказал иеромонах. – Капитан с Питеком достали. Целых два. И стрелы. И дротики.
– Ограбили музей? – попробовал догадаться Уве-Йорген.
– Почти так. В том дворце есть комнаты, где стены увешаны всяким оружием. И новым, но и старым тоже. И очень старым. Вот они и взяли.
– Ну, – сказал индеец пренебрежительно, – разве в этих мирах могут быть хорошие луки?
– Уж какие есть. Старые. И стрелы очень старые. Я сказал, чтобы не брали с железными наконечниками. Только с каменными. Никакого железа.
– Очень хорошо, – сказал Уве-Йорген. – А где мы встретим наших?
– Я выведу, – ответил Никодим. – Закончите здесь, и сразу бери курс на эту вышку. Охранителю придется как раз труднее всего: десант успеет сесть, и ему придется отбиваться на две стороны.
– Да, – проговорил молчавший до сих пор Георгий. – Это правда, что у всякого человека, даже очень сильного, есть свое совсем слабое место.
– Знаем, – пробормотал Рыцарь. – Читали.
«Все усложняется, – подумал Охранитель недовольно. – Почему-то, когда дело приближается к концу, все становится куда сложнее, чем казалось».
Он имел в виду выброшенный кораблями Ассарта десант. Кораблями, которые вообще не должны были здесь появиться – и все же появились. Значит, кто-то овладел Заставой. Это мог сделать только Мастер. Вероятно, он тоже решил сам вступить в борьбу.
«Может быть, – подумал еще Охранитель, – все наши споры надо было решить поединком. Но прошли те времена…»
Сейчас он должен был в считанные мгновения решить – как действовать дальше. Пытаться оказать сопротивление десанту? На это было мало надежды: войска дрались впереди на городских улицах и площадях. В одиночку охранитель, пожалуй, мог бы задержать наступавших десантников там, где находился он сам; однако ассартиане точно так же, как войска Коалиции, образовали вокруг столицы кольцо, и тем, кто наступал с противоположной стороны Сомонта, Охранитель никак не мог бы помешать.
Нет, такая тактика не обещала удачи. Выход был в другом: надо было изо всех сил пробиваться все дальше вперед – чтобы овладеть Жилищем Власти до того, как десантники с тыла обрушатся на его войска и вынудят их драться на две стороны.
Овладеть Жилищем, проникнуть в подземелье – и оттуда, держа в руках судьбу Мироздания, диктовать условия.
Нет, ничего еще не было потеряно.
Однако отсюда, с наблюдательной вышки, вряд ли можно было добиться нужного успеха. Настала пора, когда войска нужно было не толкать вперед, а вести. Он мог это сделать, ничем, по сути, не рискуя, пользуясь своей неуязвимостью для пуль и снарядов, ножей и сабель. И даже для смертоносных лучей фламмеров.
Его неуязвимость воодушевит солдат, и они возьмут Жилище с ходу.
Решение принято. Значит, не нужно терять времени.
Охранитель не стал спускаться с вышки. Ему незачем было пробираться улицами, натыкаясь на обломки и тела. Он легко поднялся в воздух и направил свой полет туда, где – он знал – войска Коалиции отделяло от Жилища Власти самое малое расстояние.
В воздухе пахло гарью. Впереди вспыхивали разрывы, оттуда доносился неясный гул. Охранитель полетел быстрее. Сейчас ему уже казалось, что нельзя терять ни секунды.
– Вот она, башня!
Питек невольно говорил шепотом, хотя даже и громкий разговор вряд ли можно было услышать сверху.
– Только как в нее попасть?
Они осторожно, прижимаясь к стене, обошли круглое основание наблюдательной вышки. Входа не было.
– Наверное, туда ведет лаз из-под земли, – подумав, предложил Уве-Йорген. – Вход из командного пункта.
– Когда они успели все это сделать?
– Им незачем было успевать. Это центр одного из пригородных районов обороны. Захватили и использовали.
– А где командный пункт?
– Надо искать… Где-то тут он должен быть. Под землей, конечно. Никодим, ты не чувствуешь?
– Обождите…
Иеромонах растаял, превратившись в облачко. Поднялся на несколько метров и стал описывать вокруг башни все расширяющиеся витки.
Когда он отдалился от вышки метров на двадцать, никто уже не мог различить его в воздухе.
