– Ни слова об этом, Милф. Это наше больное место. Но получить оттуда хоть сколько-нибудь достоверные сведения практически невозможно. Официальные коридоры через границу перекрыты. Неофициальных просто нет.
– Но не говорите, что у вас там раньше не было своих людей…
– Не путайте меня с разведкой, Милф; у нас свое хозяйство, у них – свое.
– И ни единого информатора?
– Этого я не говорил. Однако сведения, получаемые нами оттуда, настолько противоречивы… Но, собственно, вас, Милф, это и не должно интересовать: у вас не будет никаких контактов с теми, кто там оказывает – или делает вид, что оказывает – нам какие-то услуги. Вы – своего рода суперагент, одиночка. Совсем наоборот: по вашей информации мы будем проверять то, что дают нам они. Не исключено, что кто- то из них просто водит нас за нос. Конечно, это не значит, что мы не дадим вам совершенно ничего. Поделимся всем, чем можем. В частности: о некоторых людях у нас сведения все-таки имеются. Мы знаем, что в Технеции существует нечто вроде человеческой оппозиции, и возглавляет ее некто по фамилии Орланз; мы относимся к этой организации весьма доброжелательно и, быть может, они смогут оказать вам какое-то содействие.
– Только ни в коем случае не подставляйте их под удар, – сурово предупредил Клип.
– Итак: первое – люди, второе – достоверность информации…
– Есть еще и третье – источники финансирования производства технетов. Вы же понимаете: никакое производство невозможно без затрат. Откуда берутся деньги? Кто платит и почему? Если мы разберемся с этим, решить все прочие проблемы будет куда легче.
– Ваши пожелания никак не назовешь скромными. Чего еще вы ждете от меня?
– Вот, наконец, четвертое и главное: производство технетов. Конструкция. Материалы. Технология. Места производства…
– С этого бы и начинали, – сказал Милов, усмехнувшись. – Оказывается, речь идет просто-напросто о промышленном шпионаже.
– Политика и экономика связаны неразрывно – вы это прекрасно знаете… Всё это крайне интересует нас. Тех, кого представляю я: американцев каспарийского происхождения. Хотя бы и не владеющих языком, часто вообще не бывавших там, – с неожиданной горячностью проговорил Клип.
– Боюсь, – сказал Милов, – что мне придется прекратить прием заказов. Программа перегружена.
Он невольно взглянул на часы. По местному времени была половина шестого вечера, но он воспринял это иначе: двести двадцать часов до. Время не желало включить тормоза.
– Будем считать, что я всё понял. Вот мой вопрос: ну а как вы представляете все это практически? Насколько я понимаю, сейчас попасть в Технецию или на Марс одинаково нереально.
– Всего лишь почти одинаково. Вот это «почти» я и собираюсь использовать.
– Вряд ли это будет дипломатическая маска.
– Об этом и речи быть не может. Нам никак не удалось бы зачислить вас на государственную службу: вы не гражданин этой страны. Да и замечу кстати вот что: наши официальные представители, начиная с чрезвычайного и полномочного посла, днем и ночью находятся под столь надежным колпаком, что бьюсь об заклад – фиксируется даже количество бумаги, каждый раз используемой в туалете; и я вовсе не уверен, что бумага эта потом не подвергается всяческим анализам. Возможности передвижения по стране там крайне ограничены, хотя все это пытаются объяснить заботой о безопасности наших и всех других представителей. Даже вам такое не снилось и в наихудшие времена. Дипломаты, журналисты, деловые люди, представители искусства, туристы – все поголовно на коротком поводке. Нет, никаких масок, Милф… Вы окажетесь там невидимкой. Тропа, по которой вы пойдете – разового пользования. Это должно показать вам, насколько мы на вас надеемся: независимо от результатов, таким приемом больше не сможет воспользоваться никто. То есть, мы отдаем вам все, чем располагаем сегодня. Вот, кажется, я и выложил то, что знал, что мог сказать. Думаю, что теперь задача вам более или менее ясна. Вы должны по этим немногим точкам воссоздать рисунок. Согласны?
– М-да… – пробормотал Милов. – Скажите, вы рассчитываете забросить меня в столицу? Или куда-то в другое место? Скорее всего, на побережье при помощи подводной лодки?
– Нет. Этот способ известен им не хуже, чем нам. И побережье входит в приграничную зону, где охрана наиболее сильна. Мы собираемся доставить вас в точку, равноудаленную от всех границ – туда, где ищут меньше всего. Вот сюда. Отсюда добраться до столицы будет проще.
Милов посмотрел на карту, возникшую на мониторе.
– Знакомые места. Глухие. Странно, что в такой маленькой стране могут существовать глухие места. Тем не менее, они есть.
– Потому-то мы и выбрали эту округу. Наблюдения со спутников подтверждают, что она и сейчас достаточно безлюдна. Хотя… составить точное представление о реальной обстановке можно лишь, погрузившись в нее, не так ли?
– Всякое погружение заключает в себе возможность утонуть, – проговорил Милов безмятежно. – Особенно, когда никто не протянет руки с берега.
– К сожалению, на это надежды мало. Не то, чтобы вы были совсем один; мы дадим вам нечто вроде группы поддержки – но ее не будет с вами постоянно, она – лишь на крайний случай, если придется уходить с шумом. А мы надеемся, что обойдется без этого. Но вообще-то мы исходим из того, что вы хорошо плаваете. А чтобы вам легче было держаться на поверхности – подбросим вам несколько спасательных кругов…
На клочке бумаги он написал несколько цифр – две группы по шести знаков.
– Это – в случае удачи. Если же дело все-таки сорвется не по вашей вине – тогда вот это. – Он пододвинул бумажку Милову.
– Да, – сказал Милов, глянув на нее. – Если столько нулей – можно, конечно, выплыть. Во всяком случае, теперь я воды боюсь значительно меньше, чем минутой раньше.
