– На человечество вам, положим, наплевать, – заметил попечитель Скандинавии, не любивший немца. – А вот славы и власти хочется.
– Ну и что с того? С каких пор это считается предосудительным? – запальчиво ответил Рейнгардт.
– Тише, тише! – провозгласил с председательского места Чен Вук Пак. – Проголосуем. Кто за то, чтобы открыто начать военные действия? И кто за то, чтобы возродить единое командование нашими силами? Отсутствующий министр Адамсон оставил свой голос попечителю Блескальцеву. Его же он хочет видеть на посту лидера военного совета.
Предложение прошло с перевесом в два голоса – тридцать один против двадцати девяти.
Некоторые попечители округов демонстративно встали и покинули зал. Все министры остались на месте – даже недовольный Волков.
– Может быть, для начала расстреляем махальца, попавшего к нам в плен? – саркастически спросил он. – Начнем очищение с Учкубасу… Только кто приведет приговор в исполнение? Говорят, предсмертные проклятия магов очень сильны…
Многие члены Высшего Совета вздрогнули.
– Кончено, мы не будем никого расстреливать, – скривился Блескальцев. – Этот махалец – щит нашей столицы. Не только мы можем бомбить базы противника. Махальцы также могут нанести удар…
– Но ведь пленный маг содержится в Москве! – вновь подал голос представитель Австралии. Похоже, его беспокоил тот факт, что его ставка ничем не защищена, а яхта Маллигана бороздит волны Тихого океана неподалеку от Зеленого континента.
– Когда возникнет необходимость, мы перевезем его в Учкубасу, – ответил Блескальцев.
– И его перехватят по дороге, – усмехнувшись, заметил Волков.
– План переброски разрабатывается, – заявил со своего кресла Чен Вук Пак. Он поддерживал Блескальцева и Адамсона, надеясь и при новом раскладе сил оставаться председателем Совета.
– Ну-ну, – хмыкнул Волков.
– Если дела пойдут успешно, через пару месяцев мы захватим необходимое количество махальцев, подпишем с ними договор, а потом введем единое правительство на Земле. Подготовьте концепцию обработки людей, – обратился Блескальцев к Волкову, желая показать, что министр внешних связей не останется не у дел.
– Рано вы решили, что можете давать мне задания, – обиделся тот. – Мое министерство займется разработкой концепции после того, как получит поручение, принятое Высшим Советом. Надлежащим образом оформленное.
Министр поднялся и вышел из зала. Пустых мест стало еще больше.
– Господа, нужно ведь решить что-то и с Дермидонтовым, который сбежал на мощнейшем боевом дисколете, – спохватился Блескальцев.
– Вот и решайте, – послышался голос из глубины зала. – Вряд ли он разбомбит Учкубасу. А вам, Кирьян, стоит поостеречься. Он вполне может начать на вас охоту.
Блескальцев подумал, что такое предположение не лишено смысла.
Глава двадцдать вторая
Мёдлёд
Дима осторожно сошел по крутой лестнице. Спускаться оказалось сложнее, чем подниматься – того и гляди, покатишься кубарем вниз. Он вновь оказался в том дворике, где они приземлились с Грумми.
Отсюда имелось два выхода. Одна улочка шла куда-то вверх, в ту сторону, откуда они прилетели. Другая, по которой ушел Грумми – вниз. Дима решил, что вверх, на стены замка, ему не нужно. Люди живут где-то в центре. Там же, наверное, стоит школа.
Мальчик отправился вниз по улочке, которая тянулась между высоких домов с редкими окнами. Может быть, это были склады. Признаков того, что в домах жили люди, не встречалось.
Следуя изгибам улочки, Дима два раза повернул, прошел по длинному туннелю из тесаного камня, свернул еще раз и вдруг оказался на заполненной народом площади. Дородная женщина в белом переднике продавала зелень рядом с проходом, откуда вышел мальчик. Около стен домов нахваливали свой товар другие торговцы. Их тенты пестрели яркими цветами. А посреди площади гуляли нарядные люди, бегали дети, степенно прохаживались старики.
Задрав голову, Галкин увидел одну из огромных башен Рен-Редина, которая возвышалась прямо над площадью. Башня была подобна гигантской колонне, островерхая крыша которой, казалось, вот-вот заденет тяжелые белые облака. Под крышей в стену башни были вмонтированы большие часы, которые показывали девять.
Никаких указателей на площади не было – только вывески на неведомых языках. Идти в местную школу Диме не очень хотелось, но что ему оставалось делать? Не бродить же бесцельно по улицам? Тогда и Аристарх может подумать, что он шпион. Галкин подошел к даме с зеленью и поинтересовался:
– Не подскажете, как мне найти школу?
Дама воззрилась на Диму с недоумением и ничего не ответила.
– Я школу ищу, – еще раз повторил Дима. – Где она?
Зеленщица улыбнулась и, наконец, соизволила ответить:
– Школа? А, мёд лёд! Ты там еще не был? Странно…
– Да уж, странно, – подумал Дима. – Сейчас еще на помощь позовет. Совсем как Джарви.
– А вон туда, по улице, и направо. Дом будет большой, из красного кирпича. Это и есть школа, – ответила дама после паузы. – Только занятия уже начались…
Дима решил, что ему все равно, идут сейчас занятия, или нет, и отправился в указанном торговкой направлении. Сбоку двух и трехэтажных серых домов с высокими окнами были устроены два тротуара, посредине проложена мощеная булыжниками дорога. Никакого транспорта на ней не наблюдалось, но для проезда она вполне годилась.
Шел Дима долго. Люди, одетые в причудливые костюмы, не обращали на него внимания. А Дима снял свою куртку, снял свитер, но ему все равно было жарко. В Рен-Редине царило лето. Судя по тому, какие растения произрастали в кадках и пробитых в каменных мостовых дырах, лето здесь было всегда.
Наконец, когда Галкин уже решил, что торговка над ним пошутила, или сама не знала, где находится школа, он увидел в конце улицы площадь, а за ней – большое красное здание с высоким порогом и широким входом. Над распахнутыми дверьми, совсем как над магазином, переливалась желто-синим светом вывеска:
“МЕДОВЫЙ ЛЁД”
Пожалуй, это была вовсе не школа, а магазин! Полоумная торговка, выглядевшая на редкость опрятно и респектабельно, послала его в лавку, торгующую мороженым!
Дима оглянулся и увидел спешащего по своим делам старичка с большими бакенбардами.
– Извините, пожалуйста, вы не скажете, где я могу найти школу? – скороговоркой спросил он.
– Можешь найти вон там, – быстро ответил старичок, указав на переливающуюся вывеску. – И, я думаю, тебе не грех заглядывать туда почаще!
Удивленный мальчик поднялся по ступеням. В это время внутри здания громко ударил колокол, и гомонящая толпа детей устремилась на улицу. Стайка малышей лет восьми-девяти едва не сшибла Галкина с ног. Все мальчики были в синих костюмчиках и белых рубашках без галстуков, девочки – в синих и серых платьях с белыми воротничками. Следом за малышами на порог стали выходить ребята постарше. Мальчики, все как один, были в синих костюмах разных покроев, с разноцветными галстуками. Платья девочек были не только синими и серыми, но и зелеными, и коричневыми.
Пожалуй, Галкин действительно добрался до школы! Дима постарался выбрать мальчика посерьезнее. Взгляд его остановился на рыжем и веснушчатом молодом человеке. Хотя все рыжие, как правило, хулиганы, короткая стрижка и прямой взгляд этого парня внушили Галкину определенное доверие. Да и отглаженный синий костюм с аккуратным красным галстуком в мелкую черную полосочку говорил в его пользу. Лацкане пиджака мальчика украшал золотой значок – треугольник, от одного из углов которого отходила линия. Дима спросил у мальчика:
– Ты не подскажешь, как мне найти директора?
Тот доброжелательно посмотрел на Диму.
