– Загрузили! Столько цифр, и все подряд…
– Сами просили, чтобы я в устном виде. То ли дело расчет, дебет – кредит… Вы же математик, куда уж проще – цифры складывать да вычитать.
– Математик – это да… Но я больше с формулами, а не с бухгалтерскими отчетами…
– Не скромничайте! – возразил Свиридов. – Вы и бухгалтерию неплохо вели. Только наличными много платили – а это развращает. Теряешь контроль за расходами.
– Кофе, может быть? – предложил Давыдов.
– Не откажусь.
Николай принес из комнаты отдыха две чашки, приготовил кофе, поставил одну чашечку перед поверенным. Сам присел рядом, не в хозяйское кресло. Петр Петрович кофе вежливо пригубил, но пить не стал. Наверное, не слишком любил растворимый, предпочитал молотый.
– А кому, скажем, в случае моей гибели имущество отойдет? – поинтересовался как бы между прочим Николай.
– Разумный вопрос, очень деловой! – словно придя от самой мысли о кончине Давыдова в восторг, объявил Петр Петрович.
Он отставил кофейную чашку в сторону, жестом фокусника извлек из портфеля пакет, из пакета – лист папиросной бумаги, на котором красным шрифтом был оттиснут какой-то текст, и зачитал:
– «В случае Вашей безвременной кончины права на неоформленные авторские гонорары получает ИТЭФ с целью учреждения премий и стипендий. Квартира и деньги на счете отходят родителям, автомобиль – Виктории Ореховой, Вашей подруге. Разбитая ныне „нива“ предполагалась как прощальный подарок Вячеславу Бурдинову, Вашему другу. Отчисления с оформленных патентов – в Красный Крест, на благотворительность».
– Спасибо, – поблагодарил поверенного Николай. – Как вы считаете, Петр Петрович, завещание не могло стать причиной расправы со мной?
Свиридов в ужасе воздел руки к небу:
– Значит, это правда? На вас покушались?
Впрочем, голос Свиридова от ужаса не дрожал. Скорее присутствовал в нем какой-то оттенок любопытства. Что уж там – на своем веку поверенный повидал, наверное, всякого. И мелкие трагедии, и разбитые судьбы… А сейчас он просто собирал информацию. Потому что любой поверенный должен знать как можно больше – если хочет успешно вести свои дела. И дела своих клиентов.
– Было дело, – вздохнул Николай. – Из автомата вот пытались расстрелять. С крыши.
– Страшно? – Свиридов перешел на шепот.
– Откровенно говоря – нет. Потом, когда задумался, стало страшно. А сначала – только возбуждение.
– Реакция воина, – прищурился Свиридов.
– Да где уж мне… Как вы думаете: кому выгодно в меня стрелять?
– С имущественной точки зрения? – уточнил Свиридов. – Я ведь в политике не слишком силен…
– С имущественной, – кивнул Давыдов. – Политику пока в сторону.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Петр Петрович. – Больше всех по завещанию получают ваши родители. Но, думаю, живой вы принесете им гораздо больше пользы. И с материальной, и, конечно, с моральной точки зрения. Собственно, даже мысли не могу допустить…
– И я не могу. Дальше, – попросил Давыдов.
– Госпожа Орехова, как я полагаю, тоже предпочитала бы видеть вас здравствующим. Даже самая лучшая машина – небольшой куш, а вы постоянно балуете ее своим вниманием.
Николай отметил, что в свете последнего разговора «госпожа Орехова» может потерять и надежду на получение машины. Впрочем, вряд ли меркантильные соображения заставили девушку взяться за автомат. А нанять киллера она попросту не успела бы.
– Может быть, она полагала, что ей достанется больше? – спросил он.
– Вам-то виднее, – хихикнул Петр Петрович.
Действительно, откуда поверенному знать тонкости их отношений? А Давыдов вполне мог обещать девушке золотые горы…
– Много достается Институту физики, – продолжил Свиридов. – Но ИТЭФ – организация, и вряд ли кто-то станет вершить расправу от его имени. То же касается и Красного Креста. Впрочем, в любой организации могут найтись маньяки…
– Да, да, – согласился Давыдов. – Большое спасибо, Петр Петрович.
Поверенный собрал бумаги и вышел, а Давыдов взглянул на часы и обнаружил, что опять опоздал на обед с Дашей. К слову, так ли уж бескорыстна девушка, несмотря на все ее заверения? Николай подозревал, что обеспечен, но теперь выяснилось, что он просто богат. А богатого человека волей-неволей начинают обуревать сомнения относительно искренности ближних и дальних родственников и знакомых. Широкие финансовые возможности не только дают свободу – они весьма разрушающе действуют на психику…
Только усилием воли Николай подавил в себе подозрительность. Впрочем, не напрасно ли он не дает волю оборонительным частнособственническим инстинктам?
Перед тем как отправиться к Даше, Давыдов вышел на улицу полюбоваться машиной, которую пригнал Анатолий. Да и проехать хотя бы вокруг здания института не мешало бы. Водитель вручил ему ключи, а Николай, оглядев стоянку, легко вычислил «свою» машину.
