Мила поставила бокал на стол, тут же сбила локтем. Бокал упал на пол, но не разбился. Шампанское впиталось в ковер.
– Ты все еще хочешь ужинать? – спросила девушка с хрипотцой. – Или согласен отложить поглощение свинины по-китайски на час-другой?
– Тебе надо поесть. Я могу подождать, а вот тебе стоит подкрепиться.
Мила прикрыла мне рот ладошкой.
– И почему в моем университете не было таких преподавателей? Пожалуй, сдавать зачеты было бы одним удовольствием…
– У вас в университете все сдавали зачеты… таким вот образом?
– Да за кого ты меня принимаешь? – Мила звонко расхохоталась. Ей было очень весело. – Но я была бы не против. Если бы ты. Меня чему-нибудь. Научил.
Ее пальцы ерошили мне волосы на затылке. Но я не получал от этого удовольствия. Мила пьяна. То, чем мы занимались, было противоестественно. Для меня. Потому что потребности в сексе я сейчас не испытывал. Даже с Милой. Точнее, с Милой – тем более. Гораздо важнее было выполнить другие задачи… И все же раздражения или недовольства не было. Девушка казалась такой милой, несмотря на все свои выходки и капризы… Пожалуй, я даже хотел ее. Насколько это вообще возможно для магистра. Не здесь и не сейчас, конечно.
– На ногах не держусь, – вынужденно солгал я. – Давай пойдем в столовую?
Мила покраснела и толкнула меня в грудь. Встала с моих колен.
– Объедайся. Набивай живот. Никакой романтики!
– А ты не будешь?
– Буду и я.
От свинины, хоть и несколько остывшей за полтора часа, шел ароматный пар. Приятно пахли огурцы и помидоры. Мы ели молча. Я улыбался девушке, она сердито отводила взгляд… Но состояние и настроение ее были не такими, чтобы злиться слишком долго.
– Вкусно, – с набитым ртом заявила она. – Сейчас наемся и лягу спать… Сразу. Будешь знать!
– Ты ешь. А чем займемся потом – будет видно…
Мила потребовала, чтобы я открыл вторую бутылку шампанского. Выпила половину. Похоже, она уже себя не контролировала. Это плохо. Но понять и оправдать ее можно. Столько испытаний, такое нервное напряжение. Конечно, в относительной безопасности девочка позволила себе расслабиться. Заснула Мила едва ли не за столом. Пересела в кресло рядом с журнальным столиком с бокалом в руке, откинулась на спинку, закрыла глаза… Я отобрал у нее бокал, положил на кровать – на бок, на спине в состоянии опьянения спать опасно. Сам прилег рядом. Было как-то неспокойно. Совсем неспокойно. Прошло часа два. Я вслушивался в шумы отеля. Сложно было сказать что-то определенное. Если бы я останавливался здесь всегда, то знал бы, как звучит отель в другие ночи… Но я даже представления об этом не имел. И все же обстановка вокруг мне не нравилось.
Мила тихо сопела. Не все ли ей равно, где спать? Да, лежа приятнее, удобнее и для здоровья полезнее. Но, опять же, гораздо полезнее для здоровья в целом не испытывать экстремальных нагрузок и покушений на жизнь. Что-то говорило мне – проблемы не за горами. Может быть, интуиция. Может – опыт.
Горы поклажи с собой брать не стоило. Переоделся в чистое – и ладно. Ноутбук, немного еды и рубашку, дамскую сумочку Милы – в рюкзак. Остальные вещи девушки в основном остались в дирижабле. Во только плащ сейчас наденем, а одеяло можно прихватить из отеля… Такие деньги заплачены за номер – Не обеднеют. Не так часто, наверное, из люксов крадут постельные принадлежности!
Закинув рюкзак за спину, я завернул Милу в одеяло и вышел в полутемный коридор. Хорошо бы закрыть дверь – но выламывать ее будут не дольше, чем я с девушкой на руках стану закрывать замок, Так что пусть останется просто прикрытой.
На лифт? По лестнице? Вероятность, что кто-то следит за нами, крайне низка. Но шахта лифта – слишком хорошая ловушка. Поэтому лучше пройтись пешком.
За стойкой около лестницы сидел парнишка лет двадцати в форменной курточке отеля – дежурный по этажу. Увидев меня, он вскрикнул неизменное «вэй», заговорил по-китайски.
– Не понимаю, – коротко бросил я. – Все в порядке. Олл раит.
– Помощь не требуется? – тут же перешел на русский китаец. Видно, и этот – студент. Упорно овладевает языком знаний. Мечтает добиться большего, чем пост коридорного.
– Мы идем прогуляться. На воздух, – ответил я. – Не стоит беспокоиться.
Полагаю, молодой китаец все же обеспокоился. Но что ему было делать? Вызывать охрану? Звонить в полицию? А если я не избавляюсь от трупа задушенной подруги, а на самом деле несу ее в какое-нибудь укромное место. Ну, мало ли зачем? У каждого свои причуды…
На лестнице было светло. Не помешает ускориться, Я пошел быстрее, шагая через ступеньку. По дороге спугнул горничную. Та тихо охнула и что-то залепетала – но с ней я объясняться не стал.
Вход на крышу охранял все тот же китаец, что помогал мне швартовать дирижабль. Увидев меня, он широко улыбнулся.
– Отлет? – спросил он с присвистом.
– Отлет, – кивнул я, вытаскивая из рюкзака сумочку Милы и вытряхивая из нее купюры. Сделать это было не так легко – одной рукой приходилось придерживать девушку, Я поставил ее практически вертикально, чтобы одна рука была свободной. Но Мила не просыпалась, даже когда я перекладывал ее с руки на руку.
– Фэн, – радостно сообщил китаец, принимая комок купюр – те, что я захватил горстью из сумочки. Юаней тридцать, наверное.
