Я закреплял на стене шашку, когда сзади раздалась автоматная очередь. Послышались толчки в спину. Вороненко выругался едва слышно – звук поглощался шлемом бронекостюма.
– Не стреляй, – крикнул я, падая на землю.
Сзади нас стоял на колене, держа в руке малокалиберный автомат, один из охранников. В легкой форменной рубашке, даже без бронежилета. Парень или очень глуп, или до нелепого самоотвержен.
Я выхватил из кобуры свой сеткоулавливатель и пальнул в защитника станции. Тот повалился на землю, тщетно пытаясь выдраться из сетей.
– Классная штука, – заметил Вороненко. – В наше время таких не было.
А я отметил про себя, что уже не воспринимаю его как своего двойника. Обычный парень. Друг. Может быть, слишком понятливый и на меня похожий, так удивительного в этом нет! Близкий друг тоже понимает тебя с полуслова…
Между тем взорвалась шашка. Дыра в стене образовалась не очень большая, но пролезть можно – даже в бронекостюме.
– Подсади, – попросил я напарника.
Тот подставил мне ногу, согнутую в колене, я протиснулся в дыру и подал ему руку. Мы оказались внутри административно-промышленного комплекса ГигаТЭЦ. Где-то на техническом этаже.
– Куда дальше? – спросил я. – Ты же знаешь эти места?
Вороненко хмыкнул.
– Я здесь от силы четыре дня. Неужели ты думаешь, что везде побывал? Главный пост охраны наверху. Загружай в компьютер карту, и помчимся. Карта-то у тебя есть?
– Да уж не беспокойся…
Компьютер сопоставил показания инерционного компаса и информацию анализа хранящейся в нем карты-схемы станции, проверил некоторые данные, полученные с внешних видеодатчиков, и объявил, что мы находимся на минус первом этаже станции. Главный охранный пост – на четвертом этаже. Бежать до него – полтора километра.
Длинные, прямые коридоры станции были словно бы созданы для спринтерских забегов.
– К главному колодцу, – сказал Вороненко. – Он в самой середине, и охранный пост рядом. Можно подняться и по вспомогательным лестницам, так незаметнее, но времени много потеряем.
– На реактивной тяге, – предложил я.
Мой напарник молча кивнул.
Включив ранец, я понесся в метре над полом со скоростью сорок километров в час. Потолки здесь были высоченными, головой не ударишься. Разгоняться сильно я не стал. Во-первых, экономил горючее, во- вторых, не хотел вписаться в стенку на повороте.
Вороненко летел следом. В моем костюме, одном из самых экономичных по потреблению горючего, топливо выгорало так быстро, что индикатор заряда падал на глазах. Тяжелая швейцарская модель требовала больших затрат энергии, и мой напарник мог скоро остаться без запасов горючего. А снимать бронекостюмы нельзя – без них нам не выжить.
Два поворота – и коридор вышел к огромной шахте. Широкие лестничные марши, освещенные восходящим солнцем, поднимались вокруг колодца лифта.
Но свободного места рядом с лифтом оказалось достаточно.
Не останавливаясь, я пошел вертикально вверх. Двигатель взревел, этажи мелькали один за другим. Горючего оставалось мало.
Когда я уже добрался почти до верха, оказалось, что шахту лифта отделяет от лестницы металлическое заграждение. Что в общем-то резонно – ведь в шахту и свалиться можно с лестницы, если не повезет.
– Спустись немного ниже, – попросил я Вороненко.
– Топливо на исходе. Осталось пять процентов! – прокричал он.
Тогда я снял с ноги гранатомет и выстрелил в сетку прямо перед собой.
Вообще говоря, костюму подобный взрыв не страшен. Но я ведь не стоял на земле, а висел в воздухе на реактивной струе! Меня швырнуло к лифту, ударило о металлические направляющие. Компьютерная система не справилась с ориентацией двигателя, и после одного удара я врезался в бетонную стенку шахты – на этот раз головой. Хорошо, что шлем мягкий изнутри и крепкий снаружи.
Мой напарник поднялся выше, схватил меня за пояс и втащил в дыру в заграждении, образовавшуюся после взрыва гранаты. Его ранцевый двигатель отключился, и он рухнул на пол с двухметровой высоты. Двигатель моего костюма наконец справился с болтанкой, и я завис под потолком.
Привлеченные звуком взрыва, в коридор начали выскакивать охранники и гражданские специалисты. Никто не надел ни бронекостюма, ни костюма химической защиты, хотя тревогу объявили минуты три назад.
У меня в руках был гранатомет – оружие совсем не подходящее для узких коридоров, если ты не хочешь неоправданных жертв. Нужно было вытаскивать сеткоулавливатель. Даже охранников я убивать не собирался. Большой Брат называл их «подлыми наймитами», но я его мнения не разделял. По-моему, непорядочный наймит как раз он. Чем работа в охране хуже любой другой? Вон даже Вороненко сподобился потрудиться на славной ниве охранного бизнеса…
Мой напарник тем временем поднялся с пола и, оценив ситуацию, выстрелил из винтовки в потолок.
– Все вниз! – приказал он. – Покинуть станцию, или будете уничтожены! Мимо нас проходите смело!
Народ не стал геройствовать и ринулся на лестницу. Некоторые поскуливали на ходу и жались к стенам
