Химель, – можно сказать, это мое хобби…
– Яловега бы вас одобрил, – хмыкнула Инна и, передразнивая старшего механика, проговорила: – Время – деньги!
– Не путайте увлеченность с алчностью, Инночка, – обиделся Михаил Соломонович.
– А что, если все-таки принять техническую версию? – поинтересовалась Инна. – Не думаю, что деньги лежат в мешках, за решеткой с широкими звеньями, так что каждый может протянуть руку и взять слиток.
– Кто сюда заберется? Не забывайте, что мы находимся на огромной высоте.
– Ну и что, что на высоте, все равно никто бы ценность просто так не бросил.
– Если вдуматься, для чего может понадобиться столько золота в промышленности? Откровенно говоря, не имею представления. Я ведь медик, а не технарь. Знаю только, что отдельные сплавы золота имеют свойство флуоресцировать.
– Что? – не поняла Инна.
– Флуоресцировать – то есть светиться после облучения видимым светом или, скажем, ультрафиолетом, – пояснил Михаил Соломонович.
– Значит, из этих слитков кто-то собирает плоскость, которая может светиться в темноте… – задумалась девушка.
– Флуоресценция – скорее побочное свойство золота. Полагаю, важнее всего его химическая инертность, высокая стоимость… Думаю, мы все же нашли деньги. Здесь ведь необитаемая планета, пустыня… Зачем прятать слитки далеко? Потом хозяева и сами их не найдут.
– Но и на виду оставлять их вряд ли разумно, – парировала Инна.
– Не на виду. В тайнике, – заметил Химель. – Мы и сами в этом тайнике. Интересно, нас-то сюда зачем притащили? Неужели мы тоже представляем для кого-то ценность. – Михаил Соломонович улыбнулся, довольный собственным остроумием.
– Мы – вполне возможно, – заявила Инна, – но тогда почему здесь Новицкий?
– Признаю, вы меня перешутили, – Химель рассмеялся.
Инна достала из-за пояса шестигранник, чтобы сравнить его с тем, который забросила на плато снизу.
– Слитки абсолютно одинаковые. И выглядят совсем новыми, – отметила Инна. – Наверное, их еще не использовали, а только собирались использовать. Все для этого подготовили.
– Пожалуй, – доктор покрутил слиток в руках, – незаметно никаких следов механического воздействия. Доводилось ли вам, Инночка, видеть банковские слитки на Земле? Завораживающее зрелище, хочу вам сказать… У меня есть парочка – скопил за время работы в космофлоте. Дома я, может быть, покажу вам…
Инна рассмеялась:
– До дома еще нужно добраться. Но мне почему-то не кажется, что это деньги… Попробуйте, потаскайте несколько таких слитков в кармане.
– Возможно, внеземляне, с которыми мы имеем дело, – гиганты, – предположил Михаил Соломонович, от этой мысли ему стало зябко, он даже поежился, – и для них это золото – маленькие монетки, – проговорил он с самым озабоченным видом и стер испарину со лба.
– Если они гиганты, то почему тогда вход в пещеру, забранный решеткой, такой маленький? – поинтересовалась Инна.
– Да, действительно. – Михаил Соломонович улыбнулся. – Тогда я совершенно не представляю, каким образом внеземляне используют этот драгоценный металл.
– И все же, еще хоть какие-то предположения у вас имеются? Давайте подумаем вместе! Может быть, в этих слитках – ключ к нашей собственной свободе, к спасению!
Химель нахмурился:
– Не исключено… Давайте потеоретизируем еще. Возможно, это золото нужно для промышленных нужд. Скажем, плитки используют как настил пола в установке, где действует крайне агрессивная химическая среда. К примеру, на заводе, выпускающем сверхпрочные пластиды для космических кораблей, или еще где-нибудь… Но все равно – мы с вами занимаемся гаданием на кофейной гуще.
– И как это золото оказалось здесь, если его используют в промышленных нуждах? – продолжала настаивать Инна.
– Возможно, было украдено, – предположил Химель. – Золото – благородный металл, и я вполне допускаю, что оно достигло у инопланетян того же места в товарно-денежных отношениях, что и на Земле. Вселенная существует по единым законам. Золото – прежде всего ценный промышленный материал и затем уже драгоценный металл. Наверное, у внеземлян оно тоже ценится дорого. Понимаете, Инночка, я как-то был на заводе, где видел болванку из платины весом в двести килограммов. Не знаю уж, для чего она была им нужна. Так там на нее только что не плевали. А попади такая болванка в руки одного человека – он бы сказочно обогатился. Так и с золотом. То, что может позволить себе промышленность, особенно государственный завод, представляет большую ценность для индивидов.
Инна кивнула:
– Наверное, вы правы, и это золото на самом деле украли.
– И я даже догадываюсь, кто мог его украсть! – заявил Химель. – Птички! Сфицерапсы! Они тянут все блестящее, что плохо лежит. Как наши сороки.
Девушка задумалась, потом покачала головой.
– Положим, украсть слитки они могли. Но ведь не упаковывали же они его в мешки?
– Прямо в мешках и унесли, – предположил Химель. – Вон, контейнер с нами шутя сюда доставили. Тоже, наверное, полагали, что это банковский сейф.
Инна толкнула носком туфли золотой слиток, проявляя к благородному металлу полное пренебрежение. Доктор Химель неодобрительно поморщился. Сам он никогда бы так не поступил.
– Значит, вы считаете, что это птицы? – спросила Инна.
– На самом деле нет, – ответил Химель. – Хотел пошутить. Да, видно, опять неудачно… Всю жизнь мечтал, знаете ли, юморить, быть душой компании, но никто не смеялся, услышав мои остроты. Я вот что думаю, кто бы ни украл это золото, он непременно вернется за ним. Вот только сколько времени ему или, точнее, им потребуется на то, чтобы вернуться… Возможно, они прилетят сюда через полгода или даже через год. А мы к тому времени умрем от голода. А если, как Новицкий, начнем употреблять молоко сфицерапсов, тогда погибнем от неземных токсинов… Те прививки, что я делал вам перед посадкой, защищают от микроорганизмов и вирусов, но они совершенно бессильны перед инородными белками и ферментами.
– Токсины, наверное, можно вывести из организма, – с надеждой проговорила Инна. – Я где-то читала, что существуют электронные таблетки, которые принимают специально для вывода токсинов…
– Токсины – еще не самое страшное, – заметил Химель. – Опасны не столько они, сколько генетические изменения. Мутации. И с ними можно бороться, но не в этих условиях… Да, не в этих условиях, – задумчиво повторил он.
– Так что же нам делать? Голодать?
Михаил Соломонович поправил очки.
– Полагаю, у нас только один выход – ждать. И надеяться на лучшее. И еще – я бы провел обследование Новицкого, чтобы выяснить, чем нам грозит принятие в пищу молока этих животных.
– Вы думаете, он согласится на обследование?
– У него просто нет другого выхода. Скорее всего, в ближайшее время он начнет ощущать дискомфорт и недомогание. В таких случаях у человека остается одна надежда – на профессиональную врачебную помощь. Я исследую общее состояние Новицкого и постараюсь выяснить, можем ли и мы питаться подобным образом. Правда, нужного оборудования у меня нет… А потом, как и он, будем доить птиц…
– О боже! – Инна прикрыла рот ладонью. – Неужели у нас нет другого выхода?
– Смерть от голода или ферментированное молоко, содержащее чужеродные белки. – Михаил Соломонович вздохнул. – Вот уж не думал, что мне придется стоять перед подобным выбором – медленная и мучительная смерть от голода или медленная и не менее мучительная от необратимых изменений организма.
