свидетельствует об их родстве с ассасинами, которые особо чтили этого потомка. Пророка исмаилитов можно встретить в таких далеких уголках земли, как Малайзия, Восточная Африка и Цейлон. Вовсе не всегда они считают себя ассасинами, то есть фанатичными сторонниками древних Старцев Горы, но обычно истово чтут потомков властителей Аламута, порой обожествляя их.
Первое в новой истории упоминание об исмаилизме относится к 1810 году, когда французский консул в Алеппо обнаружил, что персидские ассасины признают своим духовным лидером шаха Халилуллу, называющего себя потом ком четвертого Великого Магистра Аламута. Халилулла жил в ту пору в Кехке, маленькой деревне между Исфаханом и Тегераном. Ему ‹поклонялись почти как богу, приписывали чудодейственные способности… Его почитатели дрались за право сохранить состриженные им ногти, вода, в которой он мылся, становилась святой…›
Публика узнала о секте в связи с одним забавным происшествием. В 1866 году в Бомбее, где существовала солидная корпорация торговцев, известных под именем ‹ходжи›, проходил судебный процесс. В судебном отчете говорится: ‹Ага Хан, перс из Мехалата (деревня неподалеку от Кехка) послал своего слугу в Бомбей, чтобы стребовать с ходжей ежегодную дань в сумме около 10 000 фунтов стерлингов. Ходжи отказались, и эмблема Ага Хан обратился в британский суд. Дело было поручено сэру Джозефу Арнольду. Ага Хан представил доказательства того, что он является прямым потомком четвертого Великого Магистра Аламута. Сэр Джозеф признал доказательства подлинными. Позже, во время процесса, выяснилось, что ходжи были членами древней секты ассасинов и предки их перешли в эту веру еще четыреста лет тому назад благодаря усилиям одного исмаилитского миссионера, который написал книгу, признанную ходжами святой›.
Во время первой афганской войны Ага Хан отдал в распоряжение англичан подразделение легкой кавалерии, за что заслужил от них пенсию. Хитти в своей книге ‹История арабов› отмечает, что экс- ассасины, известные под названиями ‹ходжи› и ‹мальва›, отдают десятую часть своих доходов Ага Хану, который ‹проводит большую часть времени в путешествиях между Парижем и Лондоном, попутно занимаясь спортом›.
Многие специалисты обращают внимание на то, в какой степени идеи ассасинов в области организации и дисциплины, а также системы подготовки новых членов оказали влияние на более поздние тайные общества. Сохранились, скажем, свидетельства того, что крестоносцам было многое известно об исмаилитах. С.Амир Али, известный востоковед, утверждает даже: ‹Крестоносцы заимствовали у исмаилитов концепцию, благодаря которой в Европе было создано множество тайных обществ, как религиозных, так и светских. Тамплиеры[13] и госпитальеры[14]; орден иезуитов[15], основанный Игнатием Лойолой и состоящий из людей, чья преданность ордену не имеет себе равных и поныне; жестокие инквизиторы доминиканцы[16] и ласковые францисканцы[17] - все они так или иначе ведут свое происхождение из Каира или Аламута. Но больше всего напоминают исмаилитов ‹храмовники› - тамплиеры - с их системой великих магистратов и великих приоров и обрядом посвящения, состоящим из нескольких ступеней›.
3. вознесение ордена тамплиеров.
В 1118 году от Рождества Христова девять рыцарей, озабоченных безопасностью паломников в Святой Земле, решили посвятить себя созданию нового ордена. Менее чем за двести лет организации, которую они основали, суждено было стать одной из самых - если не самой - могущественной в Европе, а затем пережить разгром и полное уничтожение. Можно сказать, что причиной и того и другого послужили религиозное рвение членов Ордена и их преданность делу, которому они себя посвятили. Только религиозный фанатизм сумел создать Орден - и только он смог его уничтожить.
Были ли тамплиеры ‹поклонниками дьявола›, ‹тайными язычниками›, проводившими время в отвратительных оргиях? Поклонялись ли они черепам? Плевали ли на крест? Использовали ли во время ритуалов слово ‹Ялла› (О Аллах!)? Были ли их обычаи унаследованы от грозной секты ассасинов? Никто не может достоверно ответить на эти вопросы, но история взлета и падения тамплиеров заслуживает тщательного изучения.
Изначально задачей Ордена было воспитание монаха-воина, который вел бы целомудренную жизнь, сражаясь с сарацинами как мечом, так и силой духа. Эта идея была с восторгом принята всем христианским миром. Члены Ордена, находившегося под покровительством Богоматери, обязались жить по заветам Святого Августина и избрали своим главой Гуго де Пена. Король Бодуэн II отдал им часть своего дворца и назначил содержание.
Вступая в Орден, рыцари приносили клятву посвятить свой меч, свои руки, все свои силы и саму жизнь защите таинств христианской веры, безоговорочно повиноваться приказам Великого Магистра, по его приказу без промедления вступать в сражение до последней капли крови, защищая Христову веру - в том виде, как они ее понимали. Они клялись не отдавать неприятелю ни пяди земли, не отступать даже при троекратном численном превосходстве врага. Своим названием тамплиеры[18] обязаны находившейся поблизости от их первоначальной резиденции церкви, построенной, согласно преданию, на месте древнего храма Соломона.
Некоторые исследователи утверждают, что тамплиеры позаимствовали идею Ордена у госпитальеров, чьей задачей было защищать католических паломников, приезжающих в Палестину: ведь на гостеприимство тамошних христиан рассчитывать не приходилось. Другие считают, что существовал еще более древний орден, чью структуру тамплиеры и взяли за образец. Впрочем, и то и другое остается лишь не подтвержденной доказательствами теорией.
Хотя тамплиеры были столь бедны, что на двух человек приходилась одна лошадь (эти трудные годы отражены в рисунке на их печати, хотя со временем Орден стал одной из богатейших организаций мира), христианский мир отнесся к ним благосклонно. Всего лишь через год после создания Ордена Фульк, граф Анжуйский, отправившись с паломничеством в Иерусалим, присоединился к Ордену в качестве светского члена и назначил тамплиерам ежегодную ренту в тридцать серебряных ливров. Его примеру последовали и некоторые другие европейские вельможи.
В течение первых девяти лет тамплиеры продолжали вести целомудренную и аскетическую жизнь в соответствии с принесенным обетом. У них был черно-белый полосатый флаг, названный ‹Босеан› в память о их первой лошади черно-белой масти; это слово стало и боевым кличем тамплиеров. Формы у них не было, и они носили ту одежду, которую жертвовали им добрые люди. Но со временем члены Ордена становились все более, как пишет один автор, ‹высокомерными и наглыми›.
Бодуэн Иерусалимский, который, будучи в плену у сарацинов, своими глазами наблюдал царящий среди них разлад, не сомневался тем не менее, что в конце концов приверженцы ислама объединятся перед лицом христианского вторжения. Тамплиеры показались ему идеальными союзниками в будущих битвах. В 1127 году король отправил под своим личным покровительством двух тамплиеров к папе римскому, чтобы испросить официального признания Ордена Святым Престолом. У рыцарей было рекомендательное письмо к Святому Бернару, аббату Клерво, который был почитателем тамплиеров.
Когда в Европе к посланцам присоединился сам Великий Магистр, Святой Бернар выразил свое восхищение Орденом в таких словах: ‹Тамплиеры идут в бой не с опущенной головой, но с осторожностью, предусмотрительностью и миролюбием, как настоящие сыны Израиля. Но стоит начаться сражению, как они не медля бросаются на врага, не зная страха… Один из них может обратить в бегство тысячу, две, десять тысяч врагов… Кроткие, как ягнята, и свирепые, словно львы, они соединяют в себе монашеское смирение с рыцарской доблестью›. Это свидетельство помогло тамплиерам добиться официального признания Ватикана.
31 января 1128 года Великий Магистр Ордена предстал перед грозным Советом города Труа, в который входили архиепископы Реймса и Санса, десять епископов и несколько аббатов, среди которых был и Святой
