Ксюше стало неловко, что она подглядывает, и она быстро юркнула в свой номер вслед за мужем.
Через полчаса они, освеженные душем, переодетые для вечерней прогулки, уже ехали в сторону Ниццы.
Понедельник
Вчетвером они собрались только на следующий день, за завтраком. Все выглядели свежо и бодро, и, похоже, после ночного отдыха смысл вчерашних событий дошел до Лизы и доктора. Они принялись оживленно обсуждать детали, и, чем больше обсуждали, тем больше чувство легкости пьянило их: все кошмары остались позади! История с Шарбонье выглядела теперь почти прозрачной, а Лизе, судя по тому, как сочувственно отнесся рыжий капитан к ее рассказу, вряд ли что-то грозило. «Как же я могу не верить мадемуазель Чеботарефф? – удивился вчера капитан в ответ на беспокойный вопрос Лорана. – Не могла же она, в самом деле, поехать ночью в горы с целью убить незнакомого ей человека? Причем без всяких на то причин? Тут двух мнений быть не может: мадемуазель защищалась. А с учетом ее физического состояния мы никак не можем предположить, что она на него напала сама, даже в рамках самообороны! Тем более что этот бывший пастух нашей службе небезызвестен: с ним не раз недоразумения всякого рода происходили, он малость тронутый умом, у нас это все знают…»
В общем, все складывалось как нельзя лучше, если вывести за скобки ожидание, пока завершится процедура по переоформлению родительских прав и Лиза сможет заполучить наконец своего Сашеньку. Лоран даже извинился перед Реми за свое недоверие, а Лиза с Ксюшей болтали рядышком, как давние подруги.
Услышав, что Лоран собирается вернуться с Лизой к себе на виллу, Ксюша выдвинула предложение остаться у моря еще на пару дней: отдохнуть, поплавать, позагорать! Они все заслужили небольшой отдых, разве нет?
– Пациенты ждут, – улыбнулся Лоран. – А поплавать можно у меня в бассейне. Там же и позагорать.
– Ну, море-то лучше! – не согласилась Ксюша.
– Мне будет трудно объяснить это своим пациентам… А знаете что? Поехали все ко мне! Места хватит.
– Ой, – произнесла Лиза, – как здорово! Да, Ксюш?
Мужчины переглянулись.
Вопрос был решен.
По дороге они заехали в супермаркет, накупили еды – Реми все оплатил в кассе, несмотря на протесты Лорана. В таких делах Реми был щепетилен и несгибаем: раз ему дают кров, то он дает пищу. И баста!
…День этот оказался воистину блаженным – такие дни редко выпадают в жизни вечно озабоченного человека. Ленивая неспешность, радостная праздность, причем совершенно праведная, заслуженная, даже выстраданная. Никаких угрызений совести о несделанных делах; никаких тревог; никакой спешки. Даже мысли о Сашеньке не нагоняли на лицо Лизы тень: она верила, что все скоро решится и сын будет с нею…
Они сидели вокруг бассейна, потягивая соки, потом плюхались в воду, где плавали и играли в мяч. И снова замирали на шезлонгах, подставив тела солнцу (Ксюша старательно намазала белокожую Лизу маслом), а позже готовили ужин на барбекю, который Лоран расчехлил после многолетнего бездействия оного и отдраил жесткой щеткой; и накрывали на стол, и притащили на террасу музыку, и пританцовывали, жаря душистое мясо и нарезая аппетитные, яркие овощи, – и даже Лиза порывалась потанцевать, да доктор не пустил.
А потом они сидели, допивая вино (Лизе тоже немножко перепало), и смотрели на румяное солнце, таявшее и оседавшее в потемневшие горы, наслаждаясь пряными ароматами остывающих трав, – и всем хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался, полный счастья и неги вечер, где синеющий воздух насыщен любовью, какой-то необыкновенной, торжественной и великой…
Когда высыпали над ними огромные, немыслимо чистые звезды, они под звучный аккомпанемент цикад разошлись наконец по комнатам. Ксюша, приметив, что доктор спит отдельно от Лизы, снова задалась вопросом о природе его чувства к девушке…
Но думать было лень. Она обняла мужа, и эта ночь стала одной из самых красивых в их любовной биографии.
…А утром обнаружилось, что Лиза исчезла.
ЧАСТЬ II
Вторник
Лизе снился, как всегда, Сашенька. Она мучительно искала его во сне, но потом находила, брала на руки, прижимала маленькое родное тельце к себе…
Но этой ночью в ее сон вдруг пришел Лоран. Сначала он смотрел на нее с какой-то бесконечной и немного печальной нежностью, и Лиза во сне ощутила, как что-то в ней оттаивает, теплеет, разгорается… Затем Лоран протянул к ней руки, и она пошла ему навстречу.
Сашеньки у нее уже не было – он спал в кроватке, в ее сне это было совершенно ясно. И она шла навстречу Лорану, пока они не оказались близко-близко… И он коснулся ее губ поцелуем.
Этот поцелуй что-то прорвал в ее душе – будто снял тяжелый груз злых чар… И необыкновенные силы неожиданно завладели всем ее существом. И она ответила на поцелуй, потянулась к Лорану, вскинула руки, чтобы обнять его загорелую шею…
«Тс-с-с…» – прошептал он почему-то, отстраняясь.
Затем он сгреб ее в охапку и понес куда-то, и Лиза с ужасом ощутила что-то дикое, страшное в его жесте…
Она открыла глаза. Ее нес на руках мужчина – незнакомый, вовсе не Лоран! Ниже ростом, и с совсем другим запахом, и с почти лысой головой…
Лиза хотела закричать, но рот ее был заклеен куском скотча.
Быстро, ловко и бесшумно мужчина вынес ее из комнаты через окно-дверь, затем пересек двор, вышел в приоткрытую калитку…
Чуть в стороне от калитки стояла старая машина с открытым багажником. «Вольво»! – подумала Лиза. – Тот самый!»
Преодолевая сонливую слабость, она принялась осыпать мужчину ударами, размахивая правой рукой – левая была притиснута к телу мужчины. Но он лишь немного уклонялся от ее кулака, как от надоедливой мухи…
Через несколько секунд он сгрузил ее в багажник, связал ей руки и захлопнул крышку. Машина тронулась, увозя Лизу.
Увозя от счастья, столь недолгого.
«Сашенька, – думала она, – мальчик мой, неужели я тебя больше никогда не увижу? Неужели
Она плакала. Слезы беззвучно катились из ее глаз, и она не могла их утереть связанными руками.
«Лоран, радость моя! Я не успела сказать тебе, как ты мне дорог… Даже «спасибо» сказать не успела за все, что ты для меня сделал… Прости меня за это, мой хороший, дорогой мой человек… Я никогда не была счастлива в своей жизни так, как эти недолгие дни с тобой, Лоран…»
Лиза задыхалась – в глухо запертом багажнике ей не хватало воздуха, она не могла открыть рот и сделать вдох, тогда как нос щекотало от полнивших его слез…
Обморок спас ее, выключив сознание. Затихли рыдания, высохли слезы. Сашенька был с ней, и Лоран тоже, и они сидели втроем на берегу моря… Или бассейна, потому что Ксюша, эта симпатичная девушка, почти подруга, махала ей с противоположного бортика приветливо, и кто-то жарил мясо для ужина… Кажется, Ксюшин муж, детектив…
Вскоре все образы погасли, растворившись в непроглядной темноте.
Звонок Галины Мироновны, матери Лизы, четыре дня тому назад, не показался Алексею Кисанову важным, чтобы сообщать о нем Реми: какой-то Лизин друг желал с ней поговорить. Узнав, что девушка находится на отдыхе за границей, он принялся расспрашивать Галину Мироновну, но та
