— Понял тебя, Грег. Ты все делаешь правильно. Ждем результатов твоего теста. Комментируй свои действия, нам так легче, чем сидеть в неизвестности.
— Хорошо. Постараюсь сыграть сцену с одним артистом на подмостках. Кстати, со стороны наша — станция смотрится неплохо. Особенно оживляют мертвую Луну огни, какую-то веселость придают унылому ландшафту. Вообще впечатление такое, что на Луне была война — вся поверхность в воронках. Планета после войны — безжизненная и страшная. Хоть огоньки мигают, слава богу, прямо надежда на жизнь, Да и только.
— Ты абсолютно прав, пока жизнь на Луне действительно осталась, — вставил Пратт.
— Включаю программу подготовки к ручной стабилизации на двигателях. Программа включилась Да, Пратт, Касл, это очень хорошо, что на блоке есть гироскопическая система стабилизации и ориентации ей лишь бы Солнце светило и солнечные батареи были целы — есть энергия, есть ориентация. А если бы только реактивная система была? Что тогда?
— А тогда, Грег, орбитальный блок вращался бы как угодно и походил на сумасшедший волчок. К нему было бы очень трудно пристыковаться. Русские решали такую задачу на одной из своих станций. На какой, не помню. Их космонавт Джанибеков делал эту работу. Я интересовался подобной возможностью. У него это был пятый полет, то есть был большой опыт… А у тебя его нет. И трудно сказать, где бы ты сейчас был. Как идет программа, Грег?
— Все в порядке, на дисплее: “Приглашаем к работе”. Ну что же, последняя наша надежда. Боюсь отклонять ручку управления.
— Работай, Грег, все равно от истины не уйдешь. А истина всего дороже. Работай, Грег, работай.
— Сейчас, Пратт, сейчас. Дай собраться с духом.
— Да работай же, черт тебя побери! Не тяни! — Пратт сорвался на крик. — Грег, сдвинь ручку управления… мне нужна правда.
— Сдвинул, — голос Грега стал низким, почти шепот, — никакой реакции. Клапана хлопают, а тяги нет. Блок потерял ориентацию, гироскопы-то я отключил. Луна встала на дыбы и ушла куда-то вверх в иллюминаторе. Все, парни, теперь уже точнее некуда — нет топлива. Это ясно. Теперь все дело только — за Землей.
— Это ты, конечно, прав, Грег, но не так уж все за Землей, — отвечал Пратт, — но и за нами, и еще кое за кем, Пит. И ты это прекрасно знаешь. На селеноцентрической орбите русская станция. Это наш лоследний шанс. Притом надо уже сейчас готовиться к этому варианту. Все рассчитать, взвесить, обсудить с русскими. Сидеть и ждать и невозможно, и неправильно. Надо использовать все варианты и возможности. Дай подумать, Касл, и сам подумай. Грег пусть тоже посоображает самостоятельно, а потом сложим наши мнения. Слышишь, Грег?
— Да, конечно, до свидания, Пратт, Касл. Ухожу за горизонт. Связи конец.
— Счастливо тебе, Грег, — лоб Пратта наморщился. — Касл, прежде чем я займусь разговором с Центром о русских, нужно прежде всего сбить эту непомерную американскую спесь с наших. Иначе она из- за своей гордости и нежелания склонить свои высокоподнятые к звездам головы загонят нас с тобой в уютный длинный ящик. Может, такой ситуации не случится больше и мы вывернемся отсюда, но и тогда мне будет не стыдно за то, что я тебе скажу. Мне сейчас противно вспоминать первый полет “Шаттла”. Да, это было замечательно, грандиозно, ново, это была наша победа. Но зачем, скажи, на каждом углу продавать майки с надписью “И пусть русские сдохнут от зависти”. Кому это надо? Вот как бы нам тут теперь не сдохнуть от непомерной американской гордости и от зависти к русской громадине, летающей рядом. И вообще, кому была нужна эта гонка в конце шестидесятых. Гнали сами себя: ракету срочно, корабль срочно, троих потеряли, двадцать четыре миллиарда вложили — первые на Луне. И что? Сейчас-то и они тут, и мы тоже. Какую ракету они отгрохали! Отгрохали не спеша, не суетясь. Действительно мощь, чтобы такую станцию сюда притащить. Уж на ней, наверное, топлива до черта. Имея систему перекачки топлива, даже без стыковки можно было бы обойтись: протянуть шланги между кораблями. С помощью того же “летающего чемодана”, он себя хорошо показал еще на “Шаттлах”, когда перелетали с корабля на спутники. Отсосали бы топлива сколько надо, и делу конец. А русским бы заплатили или… Нет же! Все друг от друга прячем, все по-своему делаем, только под себя. Ну, у Земли еще ладно, да и не везде можно универсальные узлы ставить… шпионы же летают, но здесь или у Марса — что, и там так будет?! Вон она где, наша Земля, дождись от нее помощи… Помнишь, Касл, рассказ Джима Ловелла, он одним из первых был около Луны. Как здорово он говорил о Земле: вокруг нас был черно-белый мир” мир без красок, мертвый мир. И только Земля обладала красками жизни — белые, синие, коричневые, контуры материков, океанов… там была жизнь. Может, Касл, действительно мы одни в этой бесконечной Вселенной? Прекрасные слова Джима, не правда ли? У каждого землянина есть свой, хоть и разный, но все-таки свой дом. А Земля одна на всех. Извини, я заболтался. Что-то меня в философию потянуло стареть стал, наверное.
— Многие так думают, только не говорят вслух Действительно, неужели всегда будет нужна катастрофа или нужно улететь в глубь Вселенной, чтобы, понять друг друга и довериться друг другу? — Касл задумчиво смотрел на Землю.
— Ты прав, Касл. Когда гибли русские и наши, то горе объединяло нас. Хотя среди нас тоже разные люди и думают они тоже по-разному. Космонавты и астронавты взрывались, горели, разбивались, их разрывало на куски, они закипали на огромной высоте, опускаясь на Землю безжизненными манекенами, высохшими мумиями без капли воды, их сплющивала сумасшедшая перегрузка, трещали кости, останавливалось на мгновение сердце, их вытаскивали из моря, озер, болот, лесов, пустынь, снегов… их хоронили под громкие слова и залпы салютов. Слезы блестели на их глазах у могил друзей, но… ни один не ушел., не испугался. Я долго не летал, но шагнуть за грань неизвестного и уходить день за днем все дальше и дальше, не зная, что происходит у тебя внутри, с этими эритроцитами, с миокардом, с кальцием и калием… не зная, сможешь ли ты жить на Земле — это очень трудно. Ладно — это, так сказать, философия, а вот как поведут себя русские в нашей ситуации, — вопрос. По сути дела, наша жизнь в их руках, она зависит от их поведения, от желания нам помочь. Я надеюсь на них, они рассудительны и добры. Во всяком случае мне так кажется. Ладно, Касл, вся ответственность за эти решения лежит на мне, я связываюсь с Центром управления, спрошу что к чему…
— Пит, как у вас там погода? Наверное, солнце вовсю и зайчики бегают по твоим любимым кактусам. Джон так и не сумел заставить тебя поснимать их с пультов и окон?
— Конечно, Пратт. Если исчезнут из зала управления кактусы, то исчезну отсюда и я. А этого Джон боится. И не потому, что я уж очень умен, хотя этого я не отрицаю, просто я реликвия и талисман удачи. То, что я сегодня на дежурстве — это тоже удача, и у тебя будет все хорошо, Пратт. И вот тебе первая из удач: там, среди берез за океаном, уже кое-что решили на ваш счет.
— И что же, Пит?
— Они согласны, чтобы вы поселились в их станции. Есть две проблемы, которые русские сейчас решают с нашими специалистами. Во-первых, разные конструкции стыковочных узлов. Стыковки в традиционном смысле не будет. Придется вспомнить времена “Скайлэба”: пойдут в ход крючья, абордажные шесты, тросы, фалы и прочее. Так что покопайся в хранилищах базы. Как причалить к русской станции? Они разрешают зафалить две антенны. Ты к ним привяжешься. Антенны как таковые вам не помогут. Дело в том, что частоты передатчиков сигнала для поиска станции и корабля на орбите у нас и у них тоже разные. Так что о радиотехническом обмене можешь забыть. Тем более при причаливании и стыковке. Сближаться будешь вручную, по оптике, как в старину, поделать тут нечего. Ты сумеешь это сделать, Пратт. Думаю, что Грег тебе будет хорошим помощником. Я смотрел видеозаписи его тренировок — он много умеет. А за бортом тем более, он монтажник первоклассный. Ну и Касл, конечно, тоже.
— Пит, я лишен тщеславия, — вставил Касл — Чем смогу, тем и помогу. Грег в этой ситуации большая ценность. Кстати, Пит, он уже нас слышит, блок вышел из-за горизонта.
— Грег, ты нас слышишь? — спросил Пит.
— Да слышу. Конечно, слышу. Я так понимаю, что, вполне возможно, перелетать к русской станции придется мне самому. Буду стараться. Единственное, я считаю, что первыми там лучше быть Пратту с Каслом. А потом подлечу и я. Если что будет не так, то Пратт подскажет, да и помочь сможет. Одним словом, мне так легче.
