– Вот пострелы!.. – сказал дядя Василий. – Ничего их не берет!
В самом прекрасном настроении ребята шли по дороге. Разговаривали снова о прошлой жизни, о школе, о рыбной ловле.
– Теперь бы где перемет достать или бредень! – мечтательно произнес Ленька.
– А я на блесну люблю ловить…
– Кончится война, пойду в плотовщики: на реке здорово! А потом учиться буду по этому же делу. Есть, наверно, такой техникум, который настоящих мастеров готовит. А ты кем будешь?
– Не знаю, – ответил Митяй. – Охота мне токарем стать, на заводе работать…
Ребята вошли в село и для начала стали ходить по избам. Они останавливались под окнами и на разные голоса тянули:
– Пода-а-айте милостыньку на пропитание!.. Навстречу им шел немецкий офицер. Ребята к нему:
– Пан, дай броду, пан!
Офицер даже не поглядел на ребят.
– Вот жадоба! И не смотрит! – прошептал Митяй. Ребята вышли на середину села. Здесь было более людно.
– Гляди, – Ленька подтолкнул Митяя локтем, – только что прибыли!
Под распустившимися ветлами в тени изб стояли грузовые машины, военные повозки на железном ходу, рыжие короткошеие лошади и даже танкетки. Солдаты разгружали машины, носили в избы какие-то сундуки, ранцы, ящики. Несколько человек мылось около колодца; они плескались холодной водой и гоготали.
Разведчики подошли к дымившей полевой кухне.
– Пан, дай броду, – как можно жалостнее попросили они у повара в белой куртке.
Повар сунул в котел длинную вилку, наколол кусок мяса и протянул ребятам – один на двоих. Довольные, что теперь они могут, не вызывая подозрений, «законно» посидеть здесь, Ленька с Митяем уселись на завалинке и стали медленно жевать мясо.
За это время они узнали много интересного. Подсчитали, что на этой улице стоит четырнадцать автомашин-транспортеров, а в каждой помещается человек по двадцать солдат. Мимо прошли два полицая с немецкими винтовками. Один сказал:
– Придется завтра не спать ночь. За Шелонью будут… – Полицаи удалились, и ребята не расслышали конец фразы. Но и то, что они услыхали, было очень важно.
Потом осторожно расспросили местных ребят, много ли в селе гитлеровцев, где лучше собирать милостыню. Ребята сказали, что чуть дальше, в бывшем правлении колхоза, есть офицерская столовая. Там иногда можно кое-чем поживиться.
Главное, что требовалось выяснить, разведчики уже узнали, но все же пошли к офицерской столовой: может, удастся услышать еще что-нибудь важное. Встав у двери столовой, мальчики начали попрошайничать. Это быстро им надоело, а главное, не давало никаких результатов. Гитлеровцы проходили мимо, не глядя на ребят. Мальчики собрались уже уходить, когда к столовой подошли трое в военной форме и один в штатском – в косоворотке и пиджаке. Косоворотка была подпоясана белым витым пояском, и шелковые кисти болтались из-под пиджака.
– Пода-а-айте сиротам на пропитание!.. – тонкими голосами затянули ребята.
Человек в штатском посмотрел на Леньку и сказал, наклонившись к соседу:
– Вот кого надо воспитывать в немецком духе! Они должны быть у нас опорой великой Германии.
Сказал он это по-русски. Офицер что-то ответил по-немецки, и группа остановилась подле ребят.
– Сколько тебе лет, мальчик? – спросил один.
– Тринадцать, – соврал Ленька.
Задававший вопрос, видимо, был переводчиком. Он что-то сказал по-немецки и снова спросил:
– Тебе нравятся немецкие солдаты?
– Ничего… Только есть хочется, – пробурчал Ленька и опять затянул плаксиво: – Пода-а-айте бедным сиротам на пропитание!
Офицеры засмеялись, а человек в штатском похлопал Леньку по плечу и громко сказал:
– Теперь вам надо учиться немецкой культуре. Мы все должны служить фюреру!
Ленька брезгливо поежился.
К вечеру, сделав за день километров двадцать, ребята вернулись в село, покинутое утром. Жители отсюда ушли, и на улицах было пусто. Разведчики встретили только партизан из другого отряда, которые тоже покидали село. Хаты стояли с распахнутыми дверями, все говорило о поспешном бегстве. Но жители все же успели забрать с собой почти весь домашний скарб, скот, птицу. На улицах не осталось ни единого живого существа – ни собак, ни кошек. Только около школы одиноко бродили две забытые курицы – белая и огненно-рыжая. Ребята заметили их еще издали.
– Поймаем? – предложил Митяй. – Теперь они все равно ничьи.
– Давай! Как раз дяде Василию притащим. Куриного бульончика ему хорошо попить – сразу поправится!
Но в это время возле школы, откуда ни возьмись, появился незнакомый партизан с автоматом за плечами. Он ловко подманил к себе кур, загнал их в раскрытую дверь школы и, заглянув туда, не выскочат ли они в окно, плотно закрыл дверь и уселся на ступеньках, видно, кого-то поджидая. На другой стороне улицы были привязаны оседланные лошади.
