– Видал? – говорил он. – Здорово, значит, все тебя любят…
В разведку Леньку еще не пускали, и он томился от безделья. Он сидел в тени берез и от нечего делать мастерил свисток. Свистки и дудки Ленька умел делать разные – для игры, для свиста, для приманки птиц. Казалось, Ленька так увлекся работой, что для него сейчас ничего, кроме свистка, не существовало. Но обострившийся в разведках слух не пропускал ни малейшего шороха. Вдруг Ленька насторожился: кто-то пробирался сквозь кусты. На полянку вышел человек в пиджаке и косоворотке. Ленька замер. Потянулся за винтовкой, но ее при нем не было. А человек спокойно прошел мимо, похлестывая по сапогам срезанным прутиком. Бежать за винтовкой – значит упустить предателя. Ищи его потом! Нет, лучше выследить.
Ленька пошел следом.
Он крался в некотором отдалении, прятался за кустами, в высокой траве, а незнакомец уверенно шел прямо к штабному блиндажу. Сквозь зелень кустов Ленька увидел, как человек подошел к блиндажу, поздоровался с Гвоздевым. Из землянки вышел Василий Григорьевич. Втроем они начали о чем-то разговаривать. Ленька недоумевал. Что такое? Неужели предатель втерся в доверие? Действовать он решил немедленно. Жаль только, самозарядки нет! Единственное оружие – финский нож.
Ленька спрятал нож в рукав и вышел из своего укрытия. Он подошел к Гвоздеву, стоявшему ближе других, отозвал его в сторону.
– Товарищ командир, – зашептал он ему на ухо, – с вами предатель стоит! Мы его с немцами видели, с офицерами…
Гвоздев выслушал взволнованные слова Леньки и вдруг расхохотался.
– Володя, – позвал он, – иди-ка сюда! Познакомься с нашим разведчиком – Леонид Голиков, бывший ученик Мухарева.
Ленька в недоумении заморгал глазами. Левая его бровь поднималась все выше. А человек, которого командир назвал Володей, подошел и взглянул на Леньку.
– Здравствуй… Вроде видел я тебя где-то? Или ошибаюсь?
– У немецкой столовой… с офицерами… немецкими… Но как же так? – повернулся Ленька к Гвоздеву.
– А вот так! Разведка, брат, дело хитрое! А это у тебя что?
– Финка, – смущенно ответил Ленька, засовывая нож за голенище.
– А ведь это он тебя, Володя, хотел… ножом-то, – рассмеялся Гвоздев. – Вот как у нас встречают! Нет, Ленька, это наш человек. Будь спокоен. Здоровье-то как? А то скоро опять в разведку!
Ленька пошел назад. Уже из-за кустов он услышал, как Гвоздев говорил:
– Насчет семьи не тревожься, Володя. Она теперь в безопасности. Первым же самолетом и отправим. Все будет в порядке.
Ленька все же так ничего толком и не понял. Только вечером ему кое-что рассказал дядя Василий.
– Этот Володя такой разведчик, каких мало! Полгода, считай, к фашистам в доверие втирался. Раньше капитаном в армии был. Ему поручили шпионов к нам засылать. А он заслал последнюю партию да со списками и сам следом. Ты болел, а за это время во всех отрядах шпиков дюжины две взяли. Вот он какой! А в ту ночь, когда подшибло тебя, я его семью вызволял. Оставить ее никак невозможно было. Всех бы убили, не посмотрели…
– Ловко! – воскликнул Ленька. Это слово выражало у него высшую похвалу.
На железной дороге
Как и обещал Гвоздев, Леньку через несколько дней направили на задание. Группа уходила на железную дорогу за станцию Чихачево рвать вражеские эшелоны. Вышли, как всегда, с вечера и к утру были на месте. Весь день пролежали в реденьких кустиках на опушке леса. Подползти ближе не удавалось: вражеские патрули непрестанно ходили по шпалам. Движение здесь было немалое. Примерно каждый час проходил один, а то и два поезда. Шли они главным образом днем. Вдоль полотна гитлеровцы вырубили весь кустарник. По обе стороны дороги тянулась открытая голая полоса шириной метров в сто.
Рвать колею решили в том месте, где линия поворачивала немного вправо и патрули не могли далеко просматривать дорогу. Степана беспокоило только одно: поставить мину, предположим, удалось бы легко, но ждать поезда час, а может, два среди вырубленных кустов – наверняка провалить дело. Минеров обнаружит первый же вражеский патруль. Отойти дальше – не хватит бечевки, а надставить ее нечем.
Партизаны лежали, прижавшись к земле, и раздумывали, как быть.
– А если из бинтов свить? – предложил один. – Индивидуальные пакеты у всех есть.
– Что ж, можно попробовать. – Степан достал свой пакет, раскрыл его, скрутил бинт жгутом, попробовал разорвать. Бинт не поддался.
– Пойдет! – сказал Степан. – Так и сделаем. Давайте бинты.
Бинты разрезали вдоль на три части – получились длинные тонкие ленты. Все их связали вместе. Самодельным шнуром нарастили бечевку, сделанную из парашютных строп. Степан рассчитал время. Он несколько раз проверял по часам, через какие промежутки времени появляются патрули. За эти несколько минут надо было подползти к насыпи, поставить мину, подвязать шнур, замаскировать все и отползти назад. И все это делать под угрозой того, что следующий патруль может появиться на какую-то минуту раньше.
– На всякий случай шнур будем сразу протягивать, – распорядился Степан. – Глядите, чтоб не запутался.
Два немецких солдата только что прошли вдоль полотна. Их удаляющиеся силуэты неясно вырисовывались на фоне ночного неба.
– Пошли!
Степан с помощником поползли к железной дороге и словно растаяли в темноте. И все же товарищи
