— А деньги?
— Да кстати и денег достану.
— Красть? — поморщился Эртхиа.
Дэнеш пожал плечами. Эртхиа вздохнул: и негоже, а что делать?
— Что ж, надо идти. Какое было бы облегчение, если бы она очнулась. Неудобно носить на руках незнакомую девушку.
— Оставь ее здесь, — посоветовал Тахин. — Она теперь не очнется и не поднимет шума, пока мы не будем в безопасности.
— Нет, — сказал Эртхиа, — я хочу взять ее с собой.
— Зачем? — улыбнулся Тахин.
— Зачем? — нахмурился Дэнеш.
Эртхиа угрюмо кивнул, отметая все возражения:
— Подарю ее Акамие.
И вот тут Тахин впервые в жизни увидел, как выглядит растерявшийся ашананшеди.
— Зачем? — повторил Дэнеш, но не так решительно.
Эртхиа уставился на него.
— Ну как же! А книги? — похлопал он по объемистому узлу. — Она ведь, конечно, обучена грамоте. А кто еще прочитает их моему брату?
Дэнеш ничего не сказал.
О неожиданных встречах
Они искали, где стена пониже, а нашли калитку. Дэнеш в два счета разобрался с замком, но распахнуть не торопился: прислушивался. Потом осторожно приоткрыл, высунул голову. Перед ним было поле, недалеко виднелась роща. По обе стороны калитки к стене подступали заросли дикой сливы. Было тихо. Весь шум доносился сзади, от горящего дворца. А здесь было тихо. Но невозможно было стряхнуть ощущение чьего-то присутствия. Только и успокаивало, что оно не было враждебным, даже напротив…
Дэнеш вышел за стену. Никого.
Никого? Странно…
— Я полагаю, твои друзья с тобой?
Дэнеш развернулся на голос, уже узнав его, и лезвия сверкнули в его пальцах и остались в них. Прислонившись к стене, небрежно обмахиваясь черным пальмовым веером, стоял господин У Тхэ.
— Передай мое восхищение твоему учителю, — поклонился он Дэнешу, складывая веер. — Так где же твои друзья?
Тут из калитки решительно вышел Тахин, а за ним, с девушкой на плече, Эртхиа.
— Чего он хочет? — спросил последний, хватаясь за рукоять меча.
— Сейчас узнаю.
Господин У Тхэ хотел немногого: удостоиться чести называть избавителей Ы своими гостями, предоставить им стол и кров до прибытия истинного Дракона, который не преминет вознаградить их.
— Избавителей? — прищурил глаза Дэнеш.
— Скорблю безмерно, — с бесстрастным лицом заверил господин У Тхэ. — Великий Дракон угорел от дыма. Насмерть. Стража и телохранители подвергнутся казни. А я, недостойный слуга, еще не успел приступить к своим обязанностям. Ныне спешно отправляю гонцов за старшим братом умершего.
— Значит, убегать не надо, — понял Эртхиа. — А что он скажет насчет девушки?
— Девушка является дворцовым имуществом и подлежит возвращению, лучше немедленному.
— Что с ней будет дальше?
— Вероятно и скорее всего она будет подвергнута наказанию за слишком близкое знакомство с посторонними мужчинами.
— Какому наказанию? — Эртхиа сощурил глаза. Если на то пошло, в Хайре было только одно наказание, подходящее для такого случая — и Эртхиа не ошибался. Господин У Тхэ посмотрел ему в глаза и медленно, чтобы быть понятным, провел рукой по горлу.
— Значит, надо объявить, что она погибла при пожаре, — решил Эртхиа. Дэнеш покосился на него и ничего не сказал. — Переведи! — потребовал Эртхиа.
— Стоит ли? — вмешался Тахин.
— Переведи! — Эртхиа твердо дал понять, что не слышит его.
Господин У Тхэ невозмутимо ждал окончания их препирательств. Дэнеш наконец перевел ему предложение Эртхиа.
— Ни в коем случае, — сказал У Тхэ. — Это решительно невозможно.
— Тогда, — сказал Эртхиа, — мы обойдемся без его гостеприимства.
И зашагал в направлении рощи.
Тахин пожал плечами и пошел следом.
— Как огорчительна поспешность суждений и решений, присущая молодым, — неторопливо сообщил У Тхэ Дэнешу, и Дэнеш согласился. Тогда господин У Тхэ сказал еще:
— Конечно, я не смогу в таком случае принять вас в своем доме. Но с другой стороны, если подумать, это в любом случае невозможно. Было бы нескромно принимать гостей в доме, где живут женщины, если гости — не родственники.
— Да, конечно, — подтвердил Дэнеш. — Нескромно и неловко.
— Но есть другой дом, где вам, несомненно, будет гораздо удобнее. Мой человек встретит вас у Западных ворот перед заходом солнца. Мы договорились?
— Совершенно, — с поклоном ответил Дэнеш и поспешил вдогонку за друзьями.
Перед заходом солнца в Западные ворота вошел караван. Мохнатые степные верблюды о двух сбитых набок горбах втягивались в ворота один за другим, ступая неторопливо, основательно, как проделали и весь путь откуда-то с другого края мира. Вожатые шли рядом с тем же сосредоточенным видом, той же увесистой походкой. Эртхиа повертел головой, провожая взглядом караван, глаза его разгорелись, и вдруг он как хлопнет Дэнеша по спине.
— Вижу, — буркнул Дэнеш.
— Что такое? — удивился Тахин.
— Да вот — из Аттана они! — Эртхиа выступил вперед и радостно заорал по-аттански. Караванщики как один повернули к нему головы, но продолжали идти каждый рядом со своим животным. На их лицах сквозь пыль и усталость проступило беспокойство.
— Я же говорил! — в полном восторге заявил Эртхиа. — Еще когда чашечки эти с гадами кривоногими увидел.
— Да ничего ты не говорил, — недоумевал Тахин.
— Ну, сомневался, — не смутился Эртхиа, — вот и не говорил. А сразу понял. Видел я такие чашечки в Аттане на базаре.
И Эртхиа кинулся догонять караван.
— Узнаете меня, почтенные?
Первый же караванщик, к которому он обратился, ошалев, выпустил повод и кинулся прямо в пыль к его ногам. Недаром царь был частым гостем на аттанском базаре. Поднялась суматоха, один за другим караванщики сбегались в конец каравана, и только главный невозмутимо шел впереди, зная, что ни в коем случае движение не может быть нарушено, пока последний верблюд не войдет в ворота просторного хана недалеко от городского базара.
— Немедленно прекратите! — закричал Эртхиа. — Еще не хватало! Не дома. Вы навредите мне, — и сам кинулся поднимать караванщиков с земли. Дэнеш подоспел ему на помощь.
Улица на какое-то время оказалась запружена, паланкины и повозки образовали затор. На шум прибежал отряд городской стражи, немедленно пустивший в ход бамбуковые дубинки. Начальник отряда едва успел прокричать Эртхиа и купцам, что они подвергнуты задержанию и должны быть препровождены
