– Зачем вам это? – устало спросил Майкл и положил ладонь на лоб. – Я все равно сниму этот фильм. Приходите посмотреть. Там все и узнаете.
Мэри закусила губу. Она много отдала бы сейчас, чтобы услышать от него всю историю, но просить не хотела. Это было бы похоже на детский каприз. Сначала она обвиняет его в безнравственности, а потом хватает за рукав, чтобы он рассказал ей сказку до конца. И вдруг ей до отчаяния захотелось быть с ним рядом, пока он снимает эту историю. Это мистика, но это судьба. Она должна остаться работать в этом проекте. Может быть, он действительно знает конец этой истории, и тогда она сможет узнать, что случилось с Ларри и почему он погиб. Мысль была совершенно нереальная, но Мэри уже никто не смог бы остановить.
– Майкл, – как можно увереннее произнесла она, напрягаясь, чтобы не дрожал голос, – я согласна. Я буду делать все, что вы мне скажете. И обещаю, что постараюсь не быть ханжой.
Зовите вашего оператора. Давайте снимать.
– Вы уверены, что не передумаете? – с сомнением посмотрел на нее Майкл.
– Уверена. Мне очень интересно, чем кончится эта история. А ведь по-другому вы мне ее не расскажете?
– Нет, не расскажу, – улыбнулся Майкл. – Тем более что я и сам пока не знаю, чем она закончится. Не сердитесь на меня. Это мои фантазии. То, что приходит ко мне по ночам. Я понимаю, что не придумываю эту историю. Она с кем-то уже случилась или еще случится. Мне важно только то, что в ней есть любовь и страдание. Есть женщина, которая кладет себя на алтарь любви. Именно это я и пытался вам объяснить.
– Майкл, я согласна, – еще раз сказала Мэри. – Что я должна делать?
– Ничего особенного. Пойдемте, я провожу вас к гримеру и к художнику по костюмам.
– Мне же не нужен костюм, – удивилась Мэри.
– Но вам нужен халат, – пожал плечами Майкл. – Здесь горячо только под софитами. А съемки – процесс долгий…
– Хорошо, пойдемте к вашим костюмерам, – согласилась Мэри и встала.
– Я думаю, что вам понравится, – начал Майкл и смутился.
– Конечно, понравится, – подхватила Мэри. – Стоять голой на глазах у изумленной публики – это то, о чем я мечтала всю жизнь.
Майкл ничего не ответил, а просто жестом показал на дверь. Он знал, что допустил ошибку, за которую ему еще предстоит расплачиваться. Но у него не было другого выхода. Он должен был ее остановить. Он правильно рассчитал – ее занимает сейчас только собственная история, поэтому рассказал то, что услышал в ресторане. Узнать, что было дальше, ему еще предстоит. Если она захочет рассказывать.
Ему хотелось знать все подробности. Но не для того, чтобы разрывать себе сердце историей ее отношений с другим мужчиной, а для того, чтобы глубже понять, как и что чувствует женщина. Впервые его личные планы накрепко связаны с работой. Его это напрягало, но судьба дала ему шанс, который нельзя упускать. Он с удовольствием заплатит по счетам. Потом. Когда будет снят фильм, а они станут близкими людьми. Он сумеет ей объяснить, а она сумеет понять. В этом он не сомневался.
Через час они вернулись в павильон. Теперь их было трое. Майкл исполнил обещание и не пригласил больше никого из группы, хотя обычно на съемках присутствовало как минимум человек десять. Но поскольку аппаратура и декорации были готовы еще вчера, можно было обойтись без ассистентов и помощников. Майкл хотел только попробовать: он понимал, что сцену придется переснимать. Но его это не тревожило.
Гораздо важнее показать Мэри процесс съемок, увидеть ее в кадре и понять, что избранный им путь верен. К тому же Мэри достаточно переволновалась сегодня, а заставлять ее переживать не входило в его планы. Пусть попробует и поймет, что сниматься в кино – тяжелый труд, а не удовольствие. Тогда она сможет относиться к своей миссии по-другому. Поймет, что это действительно работа и те гонорары, которые получают артисты, не всегда окупают эмоциональные и физические затраты.
Оператор попросил Мэри встать в центр круга, который они положили на подиум, и постоять так, пока он поправляет свет. Круг, на котором стояла Мэри, был обычным снарядом для гимнастики. Он легко вращался, и ей приходилось напрягать мышцы ног, чтобы удерживать тело в одном положении. Оператор поправлял свет и время от времени смотрел в глазок кинокамеры. Майкл не подходил к камере, а спокойно сидел на стуле, ожидая, когда можно будет начать съемку. Мэри казалось, что время тянется мучительно медленно. Неужели нельзя было все приготовить, а потом позвать ее, думала она. Ведь гримеру понадобилось около часа, чтобы привести ее лицо в то состояние, которое устроило Майкла. За это время оператор вполне мог сделать все необходимые приготовления. Не так уж весело стоять тут и ничего не делать.
Майкл не стал с ней обсуждать эпизод, предупредив, что ей нужно будет только внимательно слушать его распоряжения. Мэри не думала о том, какие они будут, ее больше всего страшила мысль, что придется снять с себя махровый халат, в который ее нарядила костюмер, и остаться совершенно голой. Пообещав не менять своего решения, Мэри не имела больше права на капризы и стеснение. Она, конечно, сделает это, но… Вдруг ее тело не понравится Майклу? Или оператору? Они будут профессионально обсуждать, что именно им не нравится и что необходимо подправить.
Она привыкла не переживать по поводу своей внешности. Ларри так часто восхищался ее телом и лицом, что она привыкла относиться к этому совершенно спокойно. Она знала, что вид ее приоткрытой груди или обнаженных плеч может заставить его сжимать кулаки от желания. Но это был Ларри. Он знал, как хорошо им будет вместе. А эти двое могли отнестись к ней, как к куску парной говядины на прилавке магазина.
От этой мысли Мэри поежилась, хотя от горячих лучей ламп было жарко. Зря она согласилась на этот опыт… Слишком быстро она выставляет себя на показ мужчинам, подумала Мэри. Но тут же одернула себя. А через какое время это будет приемлемым? Через год? Десять лет? Чего она хочет? Чтобы никто и никогда не дотронулся даже взглядом до ее рук, живота, груди… Ведь это должно произойти когда-нибудь. Или она должна уйти в монастырь. Но на это она никогда не решится, как не решилась броситься в реку после известия о смерти Ларри. Значит, пусть смотрят. Во всяком случае ей потом будет легче понять, что она чувствует, если в ее жизни появится мужчина, – просто тоску по ласке или глубокое чувство.
Оператор махнул Майклу рукой и что-то сказал. Мэри, занятая своими мыслями, не поняла ни слова. Майкл подошел к камере и заглянул в глазок. Он долго стоял в таком положении, потом поднял голову и
