Велигай. Может, это и хорошо? С Велигаем появляются и всякие неприятные события… Но в общем все они здесь мыслят одинаково. А я все еще как-то иначе, по-слепцовски. Значит, я еще не монтажник?»
— Конечно, — продолжал мастер, — к нам это не относится, В том, что мы сделали сейчас и будем делать, риск — процентов пятнадцать. Это даже и не риск, скорее ловкость. Что-то не готовят сектор. Обождите минуту…
По раздавшемуся в телефонах щелчку Кедрин понял, что мастер переключился на какую-то другую волну. Стало тихо, и Кедрин представил себе, что за гомон стоял бы в космосе, если бы в рабочем пространстве все говорили на одной и той же частоте. Голос мастера прервал его размышления:
— Один шов придется переварить. Поторопились… Автомат пошел вперекос, и никто не заметил вовремя… Я схожу туда, а вы за это время можете как следует познакомиться с конусом, слазить внутрь, — не исключено, что вам придется потом заниматься и окончательной регулировкой, стоит осмотреть все, пока еще не поставлены защитные панели…
Мастер запустил двигатель и исчез, устремившись туда, где в пространстве переделывали шов второго сектора.
Кедрин остался один, включил двигатель и медленно обошел конус. По сути дела, это была уже законченная часть корабля, смонтированная, включая оболочку. Здесь уже начиналась отделка. По оболочке медленно ползли полировочные агрегаты, люди в скваммерах управляли ими, доводя оболочку до ясного блеска астрономических зеркал. Такую операцию кораблю предстояло претерпевать перед каждым рейсом. Полировщики ползли и, казалось, покрывали корпус непроницаемым слоем блестящего вещества, и Кедрину невольно захотелось посмотреться в это зеркало — он еще никогда не видел себя в скваммере.
Зрелище ему понравилось: скваммер и в пространстве выглядел достаточно внушительно, особенно учитывая, что в этом скваммере находился он сам… Кедрину подумалось, что издали конус корабля должен блестеть еще сильнее, особенно если найти такую точку в пространстве, куда он отбрасывает солнечные лучи. Пока переделают шов, пройдет еще, самое малое, полчаса. Почему бы и не полюбоваться из пространства на первую законченную часть оболочки?
Он дал импульс и полетел, закрыв глаза. Пролетев с полкилометра, он включил гироруль, повернулся и, переведя реверс, полетел спиной вперед, глядя на корабль и отыскивая мысленно нужное направление.
Он отдалялся от корабля и оглядывался по сторонам, прикидывая угол отражения от поверхности конуса и глядя на монтажников, которые теперь все оказались далеко под ним и по-прежнему работали, окружая корабль. Они все были внизу, и по соседству с Кедриным не могло быть ни одного.
И все же один появился в поле его зрения. Он летел откуда-то из пограничного пространства, и летел и не к спутнику и не к кораблю, а устремлялся куда-то в пустоту между ними; двигатель его был включен на полную мощность, но монтажник летел не в позе, принятой для передвижения, а как-то непонятно — ноги были согнуты, обе пары рук подняты вверх, и летел он боком, на половинном реверсе… Кедрин не успел еще по-настоящему удивиться, как понял: монтажник обязательно налетит на резервный гравификсатор, висящий на своем месте в пространстве на случай, если он кому-нибудь понадобится, чтобы «повесить» на время какую-либо крупную деталь или пришвартовать катер. Монтажник летел на фиксатор, и Кедрин успел лишь повернуться в ту сторону, как догонять промелькнувший мимо скваммер стало бесполезным даже и на пределе усиления. Кедрин все же бросился вперед, но столкновение произошло, и Кедрин почувствовал, как будто это его ударило головой о массивную тумбу гравификсатора. Фиксатор дрогнул, но автоматы тотчас же вернули его в нормальное положение, а монтажник полетел дальше, кувыркаясь, и стало ясно, что он и до этого уже был без сознания… Запах, подумал Кедрин, и запах тот самый, необъяснимый и неназываемый, настиг его в тот же миг.
Он напряженно втянул воздух и уже почувствовал приближение того состояния, какое было тогда в спутнике. Его еще не было, но оно обязательно настанет, понял он. Он был один, и рядом не было никого.
Он видел все, что происходило в рабочем пространстве: как сразу несколько человек бросились к разбившемуся монтажнику, подхватили, потащили к спутнику, как сразу же за ним потянулись и остальные, тоже, видимо, поняв, в чем дело, очевидно, запах дошел уже и до них; зрение фиксировало все это, а слух доносил повторяемое теперь по всем каналам тревожное: «Атака запаха… Атака запаха…» — и где-то в мозгу даже мелькнула бесстрастная мысль о том, что монтажник этот, очевидно, был из вахты метеорного заградителя. Но все это проходило где-то поверху, а все главное в нем сейчас было сковано страхом.
Запах нарастал. Кедрин больше не думал о том, что делает. Главным было одно: спастись. Он нажал стартер и рванулся, инстинктивно взяв направление на спутник.
Нет, не так легко, оказалось, быть монтажником… Земля плыла где-то в стороне, и на ней была почти стопроцентная гарантия жизни, в ее небе в строгом шахматном порядке висели аграпланы и вакуум- дирижабли Службы Здоровья, которые всегда успевали, которые были обязаны успеть… Здесь же их не было, и не было гарантии, и был запах, который уже насыщал его, и Кедрин успел подумать, что скоро ему больше не захочется дышать, и он перекроет магистраль и тоже, потеряв сознание, ударится обо что- нибудь, и тогда…
Образом невиданного счастья встали перед ним крутые бока спутника с его несколькими слоями надежнейшей защиты против всего, что могло угрожать. Кедрин жал и жал на стартер, стремительно наращивая скорость. В стороне промелькнул корабль, около которого Кедрин должен был поджидать мастера, какая-то запоздавшая фигура мелькнула близ него. Спутник вырастал, сейчас на нем были открыты и некоторые резервные люки. Мчащиеся фигуры резко, почти на пределе разрешенного ускорения, затормаживались перед люками и исчезали в них. Все не спуская глаз с люка и чувствуя, что запах словно немного ослаб, Кедрин боковым зрением все же увидел, как скваммеры возникли и справа и слева от него, и ужаснулся: как могли оказаться возле него те скваммеры, которые только что были далеко впереди?
Остальное произошло в секунды: он понял, что скорость, с которой он еще двигался, оказалась слишком сильной. Затормозить было уже невозможно, хотя бы и на пределе… А в тамбуре уже собралось установленное количество скваммеров, проще — он был набит до отказа. Входной люк оделся бронзовой заслонкой в момент, когда уже поздно было не только тормозить, но и перекладывать рули, потому что всякий поворот может совершаться лишь по достаточно пологой дуге, чья кривизна, как известно, зависит от скорости… Кедрин отвернулся. Удар последовал сейчас же, но почему-то сбоку. Гибели не было. Он изумленно взглянул. Шершавый борт спутника мелькал у самого шлема, Кедрин летел вдоль него, по непонятной причине изменив направление полета ровно настолько, чтобы пронестись мимо выступа тамбура.
Наконец он смог затормозиться. Двигатель сработал, и тут Кедрин ощутил второй удар — на этот раз сравнительно мягкий, по плечу. Он повернулся. Другой скваммер держался рядом, также сбавляя скорость.
— Это неразумно… — тоном отвлеченного рассуждения произнес знакомый, даже как будто бы радостный голос. — Брать такой разгон…
— Как это вы?.. — спросил Кедрин. Потом не очень естественно рассмеялся. — Впрочем, в первую очередь надо, кажется, поблагодарить?
— О, не стоит… Впрочем, вам виднее, — последовал вежливый ответ. — Технологически это было не столь сложно; я оказался ближе всех, а перегрузки мне приходилось выносить и не такие. Собственно, мне бы следовало просить извинения за резкое обращение… А теперь будет хорошо, если мы поторопимся в люк, ибо и я чувствую запах.
— Да, — сказал Кедрин, но теперь ему уже не было так страшно. — Поскорее…
Створки люка распахнулись, забирая последнюю партию монтажников. Переваливаясь в туннеле с ноги на ногу, перед тем как выключить рацию — вне пределов туннеля по радио не говорили, — Кедрин услышал, как Велигай задумчиво пробормотал:
— И все же озотаксоры не подали никакого сигнала. Устройство не сработало. Странно…
Странно, подумал Кедрин и услышал щелчок отсоединения. Кедрину оставалось тоже лишь отключить свою рацию. Но он почему-то медлил. И именно он, уже положив палец на выключатель, услышал задрожавший в телефонах тревожный голос:
— Всем, кто ближе к выходу… Всем, кто еще не выключил связь! Счетчики недосчитывают одного
