— Согласен, — устало кивнул Коля, — про ваш платонический роман стало известно ЦРУ. Нас тоже интересует теория Казимежа. Признаюсь честно, ты нам нужна.
— Ладно, чем смогу, помогу, — в пароксизме благодушия пообещала я. — Только скажи, почему ЦРУ обратило внимание на меня? Я точно знаю, у Казимежа были другие любимые девушки: француженки, немки, шведки и даже одна японка — мать ее была против. Только поэтому они и расстались. А мы с ним два года не виделись, Казимеж мужчина, а не монах.
Коля вынужден был согласиться:
— Да, ты права, он нравился женщинам.
— В чем дело тогда? — строго осведомилась я.
И получила ответ, от которого обалдела. Коля удивленно сказал:
— Но счет в банке на приличную сумму Балицкий почему-то открыл на твое доброе имя. Для американцев это серьезный показатель отношения к женщине.
— Для русских, кажется, тоже, — только и смогла вымолвить я.
Не скрою, немедленно захотелось узнать: страну, где покоится счет, номер счета, банк и — главное! — сумму, которой Казимеж меня осчастливил. Понимая, что вопросы задавать бесполезно, я благоразумно подумала: «Придется быть посговорчивей. Ведь к сотрудничеству призывает родная страна!»
Пока я размышляла, Коля мой продолжал:
— Балицкий долго скрывался. Его не могли засечь целый год. И вдруг этот счет. Для ЦРУ счет — просто подарок. Американцы решили найти Балицкого с твоей помощью. Поначалу они собирались завербовать тебя, но их психоаналитики забраковали такой вариант.
Пришлось с обидой спросить:
— Почему это?
Коля доверчиво пояснил:
— Характеристики твоего характера, прости за тавтологию, не предполагали вербовки. Психоаналитики выдали тебе вот такую оценку: глупа, лишена всякой логики и абсолютно непредсказуема.
Я возмутилась:
— Кто бы мне говорил! Ты?! Муж крашеной Выдры?! Разве не видел, как нападала она на меня? Вот кто лишен разума, логики и предсказуемости! Я и глазом моргнуть не успела, как она набросилась на меня, твоя дура, твоя жена! Черт ее раздери!
Коля вспылил:
— Оставь в покое мою жену!
— Оставлю! Сразу же, как ты оставишь в покое меня! Я никому не позволю себя оскорблять, кроме бабули! И врать себе не позволю! Врать мне имеют право только мужья!
— Какие мужья?
— Конечно, мои! Чужие пусть врут своим женам! А ну, немедленно признавайся, как вы узнали про Балицкого?
— Случайно, через тебя.
Я поразилась:
— Через меня?
Коля кивнул:
— Да. Мы заинтересовались твоим четвертым мужем, с которым ты развелась. Уже несколько лет он был известен как агент ЦРУ. Нам были точно известны день и час, когда его завербовали.
— Просто удивительно слышать такое! — оскорбленная, завопила я. — Мой четвертый муж — агент ЦРУ. Эти премудрые американцы глупее его найти никого не могли? И главное — я им не подхожу, а мой придурок подходит! Они хоть видели, кого вербовали? Он же ничтожество! Ничего не умеет: ни украсть, ни покараулить.
— Правильно, — согласился Коля, — но его и не просили караулить и воровать. Его задействовали на самой ранней стадии операции. Он должен был поставлять психологам ЦРУ информацию о тебе.
— Горе мне! До чего докатилась! — завопила я. — Мой собственный муж шпионит за мной! Он женился единственно с этой целью! Ах, Коля, зачем ты мне это сказал? Ты вывел меня из строя! Я уже не работник!
Коля с сочувствием (за которое ему благодарна) наблюдал за мной и грустил.
— Не волнуйся, — успокоил он меня, когда я, настрадавшись вволю, умолкла, — на допросе он нам признался, что задание это было очень приятное. Он охотно его выполнял бы всю жизнь, причем готов уже был делать это даже бесплатно.
— Ха! Еще бы! Ведь я ишачила на него, как проклятая!
И тут меня осенило:
— Выходит, этот альфонс и лентяй знал про Казимежа?
Коля с горечью покачал головой:
— В том-то и дело, что нет. Он не знал даже цели задания. Мы чувствовали крупную игру. Версий было много, но информации о тебе нам катастрофически не хватало.
Я подивилась:
— Мою Ганусю не могли, что ли, спросить?
— Мы боялись обнаруживать свой интерес, не хотели нарушить игру ЦРУ. Как выяснилось позже, очень правильно поступили. Вскоре нашу границу пересекла девица, как две капли воды похожая на тебя. Мы получили сигнал от таможенной службы.
В этом месте Коля расплылся в улыбке, и я поняла, что сейчас услышу нечто приятное. Так и произошло.
— Сотрудник таможни, молодой человек, увидев тебя однажды, запомнил на всю жизнь не только твою впечатляющую внешность, но даже имя, фамилию, адрес.
Я хмыкнула и, нервно дернув плечом, сказала:
— Если гениальному Казимежу я запомнилась, то что такое ваш молодой человек? Подумаешь, он запомнил меня! Что, на свете так много шепелявых, косоглазых и косолапых в одном лице?
Коля вынужден был признать мою исключительность. Он подтвердил:
— Да, на свете таких немного.
— Лучше не пудри мне мозги! — возмущенно воскликнула я. — Наивный, решил подсластить мне пилюлю? Не нуждаюсь я в твоих комплиментах. Ведь ясно даже коню, что таможенник работал на вас, вот он двойницу мою и заприметил. И вы, изверги, задержали бедную девушку, которую америкосы беспощадно изувечили, превращая в меня?
— В том-то и дело, что мы не стали ее задерживать. Мы поставили ее под наблюдение и обнаружили еще одного агента ЦРУ, на встречу с которым она сразу же и отправилась. В результате выяснилось, что готовится операция по забросу девицы во Францию. Для полной правдоподобности она должна была выехать из твоей квартиры под твоим именем.
Я похолодела.
Глава 43
Я вынуждена была спросить:
— А куда они собирались деть настоящую Музу Добрую, то есть меня, вашу сотрудницу?
Коля успокаивающе сообщил:
— Настоящую, то есть тебя, должны были похитить и все это время держать на даче агента ЦРУ.
«И он хочет, чтобы я в это поверила?!»
— Как бы не так! — воскликнула я. — Меня америкосы собирались убить!
Коля смутился. Видимо, сам не исключал такого трагического конца.
— Муза, мы этого не допустили бы, — начал он меня убеждать.
— Видела я, как вы не допустили. Э-хе-хе, значит, труп, найденный на моем диване, принадлежал той девице, — горестно заключила я.
— Да, он в некоторой степени и являлся той самой девицей, но кто убил ее, совершенно не ясно. То есть мы знаем, кто желал ее смерти…
— Только не я!
Коля меня успокоил:
