она была так обижена и подавлена, хотя отказывалась это признавать.
Письмо Шона и реакция Вирджинии только подтверждали ее подлинные чувства к нему. Она никогда не любила его больше, чем друга. И Вирджиния надеялась, что он когда-нибудь страстно влюбится в женщину, которая тоже полюбит его.
Она вздохнула:
— Боюсь, что это вас не касается, Девлин.
— Касается, поскольку я отвечаю за счастье и благополучие моего брата с тех пор, как ему было восемь лет. Но я не собираюсь открывать его секреты, потому что и сам обо всем догадался.
— Значит, вы цыган-гадальщик?
Вирджиния улыбнулась.
— Едва ли, — сказал он, но улыбнулся в ответ.
Магазин мадам Дидье оказался не таким, как рассчитывала Вирджиния. Она ожидала увидеть маленькое помещение, заставленное столами, за которыми усердно шьют портнихи. Вместо этого ослепительная молодая женщина с рыжими волосами, великолепно одетая, отперла парадную дверь и впустила их в передний холл с полированным деревянным полом и превосходными персидскими коврами. Витрины вдоль двух стен демонстрировали шляпы, перчатки, серьги и образцы тканей. Лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, вела наверх.
— Капитан О'Нил?
Рыжеволосая красавица улыбнулась Девлину. Она говорила с французским акцентом.
— Мадам Дидье? — спросил он с некоторым удивлением.
Женщине было не больше двадцати двух лет.
— Я мадемуазель Дидье — ее племянница. — Она повернулась к Вирджинии: — Полагаю, вы мадемуазель Хьюз?
Вирджиния кивнула. Ее взгляд переместился с элегантной и соблазнительной француженки на предметы в витринах.
— Пожалуйста, капитан, мадемуазель, пройдите наверх. Моя тетя ждет вас.
Девлин коснулся поясницы Вирджинии, и они поднялись по широкой лестнице. Мадемуазель Дидье следовала за ними.
Наверху в салоне с мраморным полом стояло несколько элегантных диванов. Красивая женщина средних лет с темными волосами и изящной фигурой вышла из соседней комнаты.
— Такое удовольствие наконец встретиться с вами, капитан О'Нил! — воскликнула она, подойдя к ним с широкой улыбкой. Акцент у нее был более сильным, чем у племянницы.
Девлин склонился над ее рукой:
— Удовольствие взаимное, мадам, и я очень признателен вам за то, что вы смогли принять нас так быстро.
— Для вас, mon capitaine,[32] я готова на все. — Она повернулась к Вирджинии: — Ах, мадемуазель, как вы миниатюрны и красивы! Работать с вами будет легко и приятно. Софи, regardes la petite![33]
Последовал поток французских слов — обе женщины сияли.
Вирджиния покраснела, чувствуя себя глупо и желая, чтобы ее не называли красивой, когда мадам повела ее в соседнюю комнату.
— Капитан желает остаться и одобрить наш выбор или предоставить его леди? — спросила мадам Дидье, поблескивая глазами.
— Он уйдет, — быстро сказала Вирджиния, но Девлин опустился на зеленый диванчик, заняв его почти целиком.
Она уставилась на него. Он лениво улыбнулся в ответ.
—
Вирджиния чувствовала, что не в состоянии скрыть удивление, но ничего не могла с собой поделать. Он останется? Ведь будут примерки — значит, ей придется раздеваться.
— И рубиново-красный, mon capitaine, и, конечно, серебряный.
Мадам щелкнула пальцами, и Софи подняла отрез переливающейся серебряной ткани.
Взгляд Девлина прояснился.
— О да, — сразу сказал он. — Это мне очень нравится.
Вирджиния застыла, закрыв рот. Мадам издала радостный возглас, и София накинула ткань на плечи и грудь Вирджинии. Девлин посмотрел на нее и праздно улыбнулся, но в его глазах не было ничего праздного — они ярко блестели.
Во рту у Вирджинии пересохло.
Он хотел облачить ее в серебряную ткань и явно находил эту идею возбуждающей. Она судорожно глотнула.
— Девлин, почему вы не оставите нас ненадолго?
— Я остаюсь.
Он поудобнее устроился на диванчике. Мадам радостно фыркнула.
— Софи, где le rouge noir?[34]
Софи тут же нашла и продемонстрировала роскошный темно-красный атлас.
— Взгляните на это, mon capitaine! — воскликнула мадам.
Вирджиния хотела сказать им, что не может носить это — что эта ткань для женщин типа мадемуазель Дидье или графини.
Девлин кивнул — его глаза стали еще ярче.
Мадам Дидье что-то по-французски приказала Софи, и она начала расстегивать темную накидку Вирджинии, покуда мадам сидела и делала заметки.
— Я… что вы делаете? — ахнула Вирджиния, когда накидка упала.
— Вы должны раздеться. Нам нужно произвести замеры, — сказала Софи, расстегивая сзади ее платье.
Вирджиния взглядом умоляла Девлина о помощи. Но никакая помощь не пришла, так как Девлин всего лишь скрестил длинные ноги.
— Не обращайте на меня внимания, — пробормотал он, расслабившись и явно приготовясь наслаждаться зрелищем.
Вирджиния чувствовала на спине деликатные прикосновения проворных пальцев Софи. Она была напряжена, но не сердита. Глаза Девлина продолжали блестеть.
Ее сердце билось слишком сильно. Вирджиния глотнула, подняла руки и позволила племяннице мадам Дидье снять платье через голову. Мадам Дидье оторвалась от своих записей и усмехнулась, увидев панталеты. Щеки Вирджинии горели, как и все тело.
Она огляделась вокруг в поисках окна, которое можно открыть, но его не было.
— Они все еще в моде в Америке, — солгала Вирджиния и бросила взгляд на Девлина.
Он не слышал ее, так как был занят другим. Его взгляд был устремлен на ее лодыжки, обтянутые тонкими чулками, потом переместился на грудь, прикрытую лишь сорочкой.
Прежде чем Вирджиния успела моргнуть, Софи убрала и эту деталь одежды, и она осталась только в корсете и панталетах. Обнаженные груди были приподняты корсетом. Она бросила взгляд на Девлина, который, разумеется, не сводил с нее глаз.
Атмосфера в комнате была настолько напряженной, что становилось трудно дышать.
— Le capitaine? — спросила Софи.
Прежде чем Вирджиния успела прореагировать, она накинула атлас на ее грудь.
— Только вообразите это!
Вирджиния закусила губу, чтобы скрыть стон. Каждый дюйм ее тела был возбужден.
— Я более чем одобряю, — слишком спокойно произнес Девлин.
Красный атлас соскользнул вниз.
— Мадемуазель нуждается в нижнем белье. — Мадам встала. — Два корсета, один черный, один
