— Привет, Элизабет, — поздоровалась я, протягивая руку. Гаррет ущипнул себя за кончик носа.
— Мисс Дэвидсон, Патрик мне сказал, что вы нас видите.
— Ага.
— Но как?..
— Долгая история, — резко сказала я, предупреждая поток вопросов. — Сначала мне хотелось бы кое-что уточнить. Вы трое работаете в одной фирме и все умерли сегодня ночью?
— Кто еще умер сегодня ночью? — всполошился дядя Боб, стремительно листая записную книжку.
— Нас всех убили этой ночью, — поправил Сассмэн. — Два выстрела в голову из пистолета калибром девять миллиметров.
Элизабет подняла идеально очерченные брови.
— Два выстрела?
Сассмэн робко улыбнулся и ковырнул носком ботинка грязь под ногами.
— Я слышал, как об этом говорили копы.
— У меня записано только два убийства.
Я подняла глаза на дядю Боба:
— У тебя только два? Сегодня ночью было совершено три убийства.
Гаррет промолчал, очевидно пытаясь отгадать, к чему я клоню, — откуда я узнала о третьем убийстве, раз не вижу покойников, а значит, те не могут мне сообщить, что умерли. Это же просто невозможно.
Дядя Боб сверился с блокнотом.
— У нас есть Патрик Сассмэн, найден возле собственного дома в районе Маунтин-Ран, и вот этот, некий Джейсон Барбер.
— Сейчас с нами здесь Патрик Сассмэн… Третий, — пояснила я, ухмыльнувшись Сассмэну, — и Джейсон Барбер. Но он пока все отрицает. — Я оглянулась: коронер застегнул молнию на мешке с трупом.
— Помогите! — завопил Барбер, извиваясь всем телом, точно червь на сковородке. — Я задыхаюсь!
— Ради бога, встаньте уже, — проскрежетала я.
— И?.. — не отставал дядя Боб.
— Еще была убита Элизабет Эллери, — добавила я. Терпеть не могу говорить о присутствующих в третьем лице. Неловко.
Гаррет разглядывал меня с нескрываемым раздражением. Сталкиваясь с тем, во что невозможно поверить, люди часто злятся. Но, положа руку на сердце, пошел бы этот Своупс к черту.
— Элизабет Эллери? Нет у нас никакой Элизабет Эллери.
Элизабет изучающе посмотрела на Гаррета:
— Похоже, он чем-то расстроен.
Я кивнула:
— Он не верит, что я могу видеть умерших. Его бесит, что я с вами разговариваю.
— Очень жаль. Он… — Элизабет наклонила голову, чтобы рассмотреть его с тыла, — симпатичный.
Я хихикнула, и мы легонько хлопнули друг друга по руке, отчего Гаррет разозлился еще больше.
— Вы знаете, где ваше тело? — поинтересовалась я у Элизабет.
— Да. Я шла в гости к сестре, она живет между Индиан-Скул и Челвуд. Я несла племяннику подарок. Пропустила его день рождения… — с грустью заключила она, словно осознав в эту минуту, что ей предстоит пропустить и все остальное. — Я услышала, что дети играют на заднем дворе, и решила подкрасться незаметно, чтобы застать их врасплох. Это последнее, что я помню.
— Вы тоже не видели, кто стрелял? — уточнила я.
Она покачала головой.
— Быть может, вы что-то слышали? Раз в вас стреляли, значит…
— Не помню.
— У него был глушитель, — пояснил Сассмэн. — Звук был странный, приглушенный, словно дверью хлопнули.
— Нападавший воспользовался глушителем, — сообщила я дяде Бобу. — И ни один из убитых не видел, кто стрелял. Где именно лежит ваше тело? — спросила я Элизабет; она объясняла мне, а я передавала ее слова дяде. — Сбоку от дома. Там растут густые кусты, и поэтому, очевидно, ее до сих пор не обнаружили.
— Как она выглядит? — поинтересовался дядя Боб.
— Хм… Европейской внешности, рост примерно метр семьдесят пять, — проговорила я, на глаз прикинув ее рост минус восьмисантиметровые шпильки.
— Правильно, — похвалила меня Элизабет.
Я польщенно улыбнулась.
— Светлые волосы, голубые глаза, маленькая родинка на правом виске.
Женщина смущенно вытерла висок.
— Наверно, это кровь.
— Ох, извините. Иногда трудно различить цвет. — Я указала дяде Бобу на строчку в записной книжке. — Вычеркни родинку. — Потом подняла на него глаза. — Скорее всего, она окажется единственной покойницей в округе в красной дизайнерской юбке и туфлях на шпильках.
Гаррет едва не зарычал на меня и велел сквозь зубы:
— Садись ко мне в машину. Вместе с убитой, — язвительно добавил он.
Я обернулась к дяде Бобу:
— И ты позволишь ему так со мной разговаривать?
Дядя Боб пожал плечами:
— У него туго с соображалкой.
— Кто бы сомневался, — фыркнула я.
Не то чтобы я не могла поставить Гаррета на место. Просто мне захотелось пожаловаться. Но перед уходом надо было разобраться с Барбером. Пока коронер разговаривал с сержантом Дуайтом, мы с Элизабет и Сассмэном подошли к «скорой». Нос Барбера торчал из похоронного мешка.
— Чувак, я не шучу, давай вылезай из тела. Ты меня достал.
Он чуть приподнялся — так, чтобы я увидела его лицо.
— Черт возьми, это мое тело. Я знаю законы: девять десятых посвящены праву собственности. А что касается вас, — продолжал он, высунув указательный палец из мешка, — то разве вы не должны нам помогать? Поддерживать в трудную минуту? Разве не этим вы занимаетесь?
— Нет, если удается отвертеться.
— Так я вот что вам скажу: из-за своей работы вы потеряли жалость к людям, — упрекнул он меня.
Я со вздохом повернулась к Сассмэну:
— Никто не ценит мою неспособность войти в чужое положение. Быть может, вам удастся его убедить?
Гаррет стоял возле своей машины, раздосадованный тем, что я не побежала за ним, виляя хвостом, как нашкодивший щенок.
— Дэвидсон! — крикнул он из-за капота.
— Своупс! — выпалила я, пародируя старую традицию обращаться к коллегам по фамилии, и обернулась к адвокатам: — Встретимся попозже у меня в офисе.
Сассмэн кивнул и бросил суровый взгляд на своего компаньона, отказывавшегося признать, что от смерти не спрячешься.
Мы с Элизабет пошли к машине Гаррета.
— Можно я сяду рядом с этим красавцем?
Я улыбнулась ей во весь рот:
— Да ради бога.
