— Да, в паспорте чеха написано, что он мужчина, но мне наплевать! — смахнув с глаз слезу, гордо заявила Галина и с наслаждением произнесла:
— Я выгнала эту скотину в три шеи! Выгнала!
— Надеюсь, не за предложение сыграть с ним в очко? — осведомилась Далила.
— Нет, конечно. Он оказался женат.
— Кошмар! — отшатнулась Далила, хотя Ванека в этом подозревала давно.
Галина с остервенением повторила:
— Да, женат! В чем, зараза, мне и признался, когда я начала с замужеством на него наседать. Хочешь, тебя огорошу?
Далила не хотела, но послушно сказала:
— Хочу.
Галина плюхнулась на диван рядом с подругой и, вцепившись ногтями в ее холеную руку, с презрительной страстью воскликнула:
— У Ванека в Праге не только молодая жена! Там у него трое детей!
— Ой, мамочка! — взвизгнув, подскочила Далила. — Я не могу больше терпеть!
Слова эти относились к боли, которую причиняли ей острые ногти Галины. Однако Галина, по-своему истолковав вопли подруги, с чувством спросила:
— Ты не можешь терпеть, а мне каково?
— Ужас! — освобождая наконец свою руку и со слезами рассматривая ее, сказала Далила. — Это раны уже, а не царапины. Такие заживать будут долго.
— Еще бы! — яростно подтвердила Галина. — Гребаный Ванек оказался героем-отцом! Трое детей!
Удивляюсь только, чем он их настрогал!
— В каком смысле? — оставив руку в покое, удивленно спросила Далила.
Приученная к дифирамбам и гимнам в адрес многочисленных мужских достоинств Ванека, она искренне изумлялась.
— У него же там, в штанах, нет ничего. Кроме волос. И пота. И мобильного. Он мудозвон! — радостно заявила Галина. — У него все время оттуда звон какой-то идет. Разве нормальный мужик носит мобильный в переднем кармане брюк? А он, импотент хренов, носит. Потому у него и облом, потому и размеры такие.
Далила (не подумав) попробовала возразить:
— Но, помнится, ты говорила…
— Молчи! Я врала! — осадила подругу Галина и, рыдая, призналась:
— Безбожно врала, как врут все бабы, когда хотят вызвать зависть.
— Но зачем тебе зависть у меня вызывать? — поразилась Далила.
Подруга с воем призналась:
— Ах, знала бы ты, как я страдаю!
— Но почему? У тебя же есть все.
— Точно! — согласилась Галина. — Самсонова, ты права! У меня есть все: дурацкая нищая жизнь! Внебрачный ребенок! Слезы в подушку! С мужиками полный облом! Даже отсутствие хорошей работы и ремонта в квартире есть у меня! И пустой холодильник!
Одного только мне не хватает: зависти лучшей подруги. Вот когда ты начнешь мне завидовать, тогда я успокоюсь. Только тогда, наверное, я почувствую себя: немного счастливой.
Далила осознала, что происходит с подругой, и внезапно расплакалась. Прижав Галину к груди, она с горестным воем ей сообщила:
— Об этом мечтаю сама! Когда наконец я тебе позавидую, Семенова? Господи! Ну когда! Бедная ты моя!
Бедная!
— От переживаний у меня пропал аппетит, — расположившись на плече у подруги, жаловалась, рыдая, Галина. — Из-за сволочи-чеха я жрать не могу! Ну, ни крошки не могу в себя затолкать!
— Как обидно, — вторила ей Далила. — А я принесла твой любимый торт…
— Торт?!
— Да, со взбитыми сливками…
Печаль из Галины ушла, Галина мгновенно вскочила:
— Торт со взбитыми сливками?!
— Да, пропитанный клюквенным ликером и посыпанный шоколадной крошкой.
— С ума сойти! Я три дня о таком мечтала! А мы тут сидим!
Далила напомнила:
— Ты же сказала, что у тебя нет аппетита.
— Но жрать-то хочется, — рассердилась Галина и призвала:
— Немедленно лопать торт!
— Отличное предложение, — согласилась Далила и, осторожно промакивая пальцами слезы, окликнула крестницу:
— Ангелина! Детка! Быстро ко мне!
Малышка, пользуясь увлекательной беседой взрослых, свирепо грызла коробку, в которой (это она по опыту знала) лежала игрушка. Далила, как прилежная крестная, каждую субботу баловала девочку новой игрушкой.
— Что творит эта разбойница! — возмутилась Галина и приказала дочери:
— Немедленно прекрати грызть коробку! У нас есть вкуснющий торт! Аида грызть его!
За трапезой Галина в борьбе с отсутствием аппетита уничтожала торт со взбитыми сливками, Ангелина же торт не жаловала, но зато взбитые сливки с наслаждением размазывала по своей задорной мордахе. Пользуясь тем, что рот подруги надежно занят, Далила рассказала ей об Андрее Верховском и его покойной сестре.
— Он мужик хоть ничего? — сквозь бисквит осведомилась Галина.
— Неужели только это интересует тебя? — рассердилась Далила.
— Нет, не только. Он женат?
— Нет, не женат и вполне симпатичный.
— Тогда познакомь, — мгновенно последовало предложение.
— Не могу.
Кусок торта застыл в воздухе, а Галина спросила обиженно и растерянно:
— Почему?
— Он уехал, — нехотя солгала Далила. — И не скоро вернется. В данный момент Верховский живет за границей. Но я тебя познакомлю с его другом. Точнее, надеюсь, что ты сама с ним познакомишься.
— Ради тебя на что угодно пойду! — незамедлительно раздалось в ответ.
— Только без этого.
— Без чего? — бестолково осведомилась Галина.
Далила вежливо попросила:
— Пожалуйста, не надо прикидываться, ты отлично все понимаешь.
— А я не прикидываюсь, я действительно не понимаю, о чем идет речь.
— Речь о том, на что ты у нас мастерица.
Галина кокетливо осведомилась:
— А на что я у вас мастерица?
— Ты просто познакомишься с ним, и все, поняла? — рассердилась Далила. — И никакого секса.
Только попробуй устроить разврат из расследования.
На этот раз я тебя просто побью, — пригрозила она.
— Ах вот ты о чем, — радостно прозрела Галина. — Успокойся. С Ванеком я забыла про секс. Отучил он меня, половой гигант этот хренов. Ха! Секс! Уж не помню, когда это чудо со мной и бывало.
— Вот именно, этого я и боюсь. Мигом вспомнишь, едва окажешься рядом с мужчиной.
— Да после Ванека я мужиков не переношу на нюх.
Я уже как твоя тетушка Мара стала.
Далила, пытаясь уберечь подругу от дерзких сравнений, напомнила:
