Ведь из «ТТ» была Маша застрелена? Не правда ли?
— Так, — кивнул Кроликов и побледнел. — Дальше что?
Далила, решив, что не промахнется, попробовала его взять на пушку:
— Дальше второй свидетель. Он видел вас в тот день, когда Маша погибла.
Кроликов хмуро спросил:
— Где видел?
— В магазине, вы покупали цветы. Кажется, хризантемы. Ведь так?
Он поправил ее:
— Розы.
— Хорошо. Розы были для Маши?
— Для нее, ну и что?
«Эх, была не была, — мысленно решилась Далила. — Блефовать так блефовать».
— Есть третий свидетель, — уверенно сказала она.
Кроликов зло выплюнул:
— Что видел?
— Как вы входили с букетом в квартиру. Время вашего визита совпадает с данными медэксперта: Маша погибла примерно в это же время.
— Ну и что?
Далила пожала плечами:
— Думайте сами. Не правда ли, интересные совпадения: время, «ТТ», цветы. Кстати, я точно уже установила, что Маша застрелена из «ТТ», который вы утопили.
Кроликов затравленно забегал глазами, рыкнул и вытаращился на Далилу.
— Как? — с угрозой спросил он. — Как вы это установили, если «ТТ» на дне реки?
— Очень просто. Наковыряла из дерева пуль и отдала их на баллистическую экспертизу. Экспертиза показала, что Маша была застрелена из того же «ТТ», который вы утопили.
Кроликов, прищурив глаза, уставился на Далилу:
— Моя Морковкина мне про вас рассказывала, не соврала, стерва вы еще та. Так, говорите, пишете книгу про Золушку?
Она подтвердила:
— Пишу.
— Хорошая у вас получится книга, — обреченно констатировал он.
И вдруг яростно ударил ладонями по рулю, взвыв:
— А-а, черт! Я так и знал!
— Что вы знали? — немедленно осведомилась Далила.
— Что крайним в этой истории окажусь. Все не так, как вы думаете. Ствол мне подбросили.
— Кто подбросил?
Кроликов гаркнул:
— Если бы знать!
И взмолился (по-своему, разумеется):
— Поймите вы, не мог я Машу убить! Я до сих пор Машку люблю! Иной раз глаза закрою: она! Умная, добрая… Все понимала без слов. Таких, как Машка, я не встречал. Гад буду! Зачем мне ее убивать?
— Самой хотелось бы знать причину.
— Да не убивал я ее! Мне без нее плохо живется!
Поймите, я до сих пор Машку люблю!
«И этот влюблен до сих пор, — удивилась Далила. — Запуталась я окончательно. Где же мне Принца искать, когда все в эту Золушку влюблены и все на Принцев похожи?»
— Я с удовольствием вас пойму, — сказала она, — если ваш рассказ покажется мне правдоподобным.
Кроликов с надеждой спросил:
— А что для этого нужно?
— Говорить только правду.
Он кивнул:
— Идет. Андрюха наметил Машкин юбилей отмечать вечером в кабаке, а тут вдруг она сама утром звонит, к себе приглашает. Я удивился, но за цветами потопал. Не идти же с пустыми руками…
Далила прервала рассказ:
— Нет, так не пойдет. Начните с начала.
Кроликов удивился:
— Это как?
— С того места, когда у вас с Машей начались отношения.
Он невесело усмехнулся:
— Да они у нас с того самого места и начались.
Я был пацан, а Машка новорожденная. Ее привезли из роддома, я с родителями и пошел в гости к Верховским. Когда взрослые отвлеклись, Андрюха мне ради прикола Машку на руки сунул, она тут же на меня сквозь пеленки пустила струю.
— Вы зашли слишком издали, — улыбнулась Далила. — Я имела в виду не те отношения.
— А других-то и не было, — развел он руками. — Мы даже не тискались. Пару раз поцеловались, и все.
Машка не такая была.
— А какая она была?
Кроликов, не задумываясь, определил:
— Настоящая.
— Это как? — удивилась Далила, слегка его пародируя.
Вопрос поставил его в тупик. Он долго чесал в затылке, сопел, размышлял и наконец ответил:
— Ну, человеком она была.
— Она вас понимала?
— Еще бы! Как ни одна душа!
Воцарилось молчание.
«Ясно, — мысленно заключила Далила. — Все, как я и предполагала: Маша пела ему дифирамбы, вселяла уверенность, которую все остальные (начиная с родителей) разрушали. Не оправдал он ожиданий, не захотел быть умным и образованным».
Первым нарушил паузу Кроликов — он сказал:
— Я в Наташку влюбился сперва.
— Да-да, — очнулась от мыслей Далила, — пожалуйста, расскажите.
Он продолжил:
— Наташка мне жару давала: то клеит, то посылает. Измучился с ней. А тут Машка, добрая такая всегда, веселая, с понятиями. У нее был внутренний кодекс. Как меня к ней потянуло!
— А Наташа как на это смотрела?
Кроликов свел губы в гузку и поводил ими туда-сюда:
— А черт ее знает! Наташка обожает только себя, ничего вокруг не замечает.
— А Маша?
— Маша вроде слегка меня поощряла. Нет, я ничего с ней не делал, не позволял. Да и она не позволяла. Но все шло к… Короче, сами вы понимаете.
— Понимаю, — подтвердила Далила. — А потом что случилось?
Кроликов крякнул, развел руками и, тараща глаза, сообщил:
— А хрен его знает! Все вроде было нормально, мы даже пару раз целовались, а затем как бабка та отшептала. «Прости, — говорит, — я была не права». В чем не права? Почему? Я не знаю.
— А потом?
— А потом у нее с Андреем пошла чехарда. Он жаловался, я стал меньше к ним в гости ходить, а затем это случилось. Вы знаете.
