квартирой и спокойно уходите. Вот и все. Для вас это абсолютно неопасно. Вы никак не связаны с моим другом, следовательно, вас никто не знает.
Я призадумалась: «Шпион он или не шпион, но почему бы не помочь? Просьба вполне невинна. Он же меня спас, следовательно перед ним в долгу, а долг платежом красен.»
— Хорошо, — сказала я, — давайте ваш знак.
Американец обрадовался:
— Значит вы пойдете?
— Конечно, со всем, присущим мне благородством, привыкла людям помогать, даже рискуя собой. Так что за знак?
Американец приложил ладонь ко лбу, опустил ее на грудь, снова вернул ко лбу и просветленно взглянул на меня:
— Поняли? Вы должны повторить этот жест.
«Что за глупость? — мысленно изумилась я. — Ничего умней не придумал?»
— Хорошо, повторю. Везите меня к своему другу.
И он повез. Сам остался в автомобиле, я же поднялась на третий этаж, с трепетом позвонила в девятую квартиру и… ничего не произошло. Минут пять я топталась там, репетируя знак, но дверь мне никто не открыл. Удрученная, я вернулась к американцу и тут же приступила к допросу.
— Кто там живет? — спросила я.
— Сказал же вам, — рассердился американец. — Там живет мой друг. Он вызвал меня в вашу страну и должен был встретить меня в аэропорту, но почему-то не встретил.
— Не хочу вас огорчать, — сказала я, — но, похоже, он вас уже никогда не встретит. Вляпался ваш дружок в беду, что в нашей стране совсем несложно.
Передать не могу, как испугался мой американец.
— Вы видели его? — закричал он.
— В том-то и дело, что дверь мне никто не открыл, следовательно в квартире вашего друга нет.
Американец вздохнул с облегчением:
— Вы напугали меня. Странные вы делаете заключения.
— Сами же говорили, что он обязательно там должен быть в это время.
— Возможно он вышел по своим делам.
— Только не рассчитывайте, что я буду его ждать, — предупредила я. — Своих дел по горло.
— Хорошо, тогда отвезу вас в милицию.
Я пришла в ужас:
— В какую милицию?
С невинным видом американец пояснил:
— Я же говорил вам, надо заявление написать. Я уже написал.
— Этим и ограничимся, — заключила я. — Мне в милицию ехать — даром время терять.
— Хорошо, — согласился он, — теперь, когда выяснилось, что вы не хотите в милицию, скажите, пожалуйста, куда вас отвезти?
Я замялась, что за глупый вопрос, уж сам бы должен напрячь свои мозги — не приглашать же мне, одинокой женщине, его к себе на чашечку кофе: у меня баба Рая, Санька, гомики, Коля с миловидной особой и «братан». В общем, обстоятельства к приему гостей не располагают.
Я с задумчивостью ответила:
— Ну-уу, думаю вы пригласите меня в ресторан. Время близится к обеду, а я еще и не завтракала. Кстати, следуя вашим рекомендациям, горячего молока я все же попила.
— Очень хорошо, — одобрил он, не внося никакой ясности насчет ресторана.
Я подумала, что человек все же нерусский и не обязан понимать меня с первого же слова, а потому дала своей мысли логичное продолжение.
— К тому же нам надо друг другу так много сказать, — скромно потупившись, молвила я.
И тут же увидела, что мне удалось, хоть я и не ожидала: он в третий раз удивился, но ни слова не произнес, удивление свое обозначив лишь легким поднятием бровей. Чертов америкашка! Совсем дикий! Как разбаловало заморское бабье своего мужика!
— Имела ввиду совсем не то, что вы подумали, — спешно пояснить я. — Просто вы не закончили свой рассказ о том, как вас с моста сбросили.
— Я не подумал ничего, — невозмутимо сообщил он. — И не понимаю, почему вам так надо знать при каких обстоятельствах меня сбросили с моста?
Я восприняла его вопрос как личное оскорбление и закричала:
— Не хамите мне! Хоть вы и иностранец, я этого не потерплю!
— В чем же хамство? — без всякого удивления поинтересовался он.
— В том, что вы вежливо дали мне понять, будто я сую нос не в свои дела, а дела мои! Я за них уже в ледяной воде искупалась! Я русская женщина с горячей итальянской кровью, а не с вашей рыбьей американской. Благодаря вам я могла бы получить воспаление легких…
— Благодаря мне вы как раз его не получили, — с удивительной ловкостью вставил он, но ловкость его меня только раздразнила.
— Ах вот оно что! — еще сильней вдохновляясь на скандал, закричала я. — Вы уже упрекаете меня! Для того и спасли! Я столько горя из-за вас хлебнула! Одни только гомики чего стоят, — речь идет о сексуальных меньшинствах, — на всякий случай пояснила я и продолжила: — А эта миловидная особа с ее Колей. Я только что с риском для жизни ходила в незнакомую квартиру! В общем, вижу теперь — риск не оправдан, потому что вы абсолютно неблагодарный человек, к тому же совершеннейший болван и развращенный тип. Только подумать, всю ночь греть голую бабу, а потом отдать ей высушенные вещи и отпустить домой!
Возможно я наговорила и лишнее, женщины меня поймут — я была уязвлена, но лишнее я позволила себе лишь в надежде, что половины он не поймет, американец же оказался значительно просвещенней, что тут же и обнаружил одной оскорбительной фразой.
— Не водите компанию с глупцом, — сказал этот нахал, — ибо как мы можем видеть, он — двуногое животное. Как невидимыми колючками он пронзает сердце острыми словами.
Такого мне не говорил никто. Как красивая женщина, легко могу простить наветы на свою красоту. Пусть клевещут, от меня не убудет, но свой ум в обиду не дам. Ум мой бесспорен, он давно уже вышел за пределы критики, а потому держись любой! Увидеть же во мне двуногое животное мог только безрассудный храбрец, да и тот, лишь не понимая, чем ему это грозит…
Я вспылила.
— Как можете вы меня оскорблять? — потрясая кулаками, закричала я. — Меня, беззащитную женщину!
— Всего лишь привел слова великого мудреца, — спокойно ответил он. — По этому поводу великий мудрец сказал еще…
Нет, больше слушать я не могла.
«Этак далеко зайти можно, у меня уже кулаки здорово чешутся,» — подумала я и, прервав его речь от греха подальше, пригрозила:
— Если вы с вашим великим мудрецом не прекратите меня оскорблять, я сейчас же покину ваш «Кадиллак»!
— Как вам будет угодно, — с поспешной радостью ответил он, плавно притормаживая и давая мне понять, что готов выполнить это мое желание.
Что мне оставалось делать? Не давать же задний ход, роняя достоинство в самом зачатке отношений. Пришлось, держа марку, с гордо поднятой головой выйти из машины. Я сделала это в тайной надежде, что он одумается и обратно меня позовет, но он не одумался, а сорвал «Кадиллак» с места с обидной скоростью, предварительно крикнув:
— Прощайте, визитка Тэда у вас, впредь будьте осмотрительней.
Я, сжимая в руках визитку, смотрела вслед «Кадиллаку» и плакала в глубине души горькими слезами. Как нелепо все получилось. Второй раз судьба посылает мне счастливый случай, а я…
Что за характер?
