узнали вы мой? А вы мне про что толкуете?
— И толкую про это. Тогда они адрес ваш и начали искать и нашли. И я услышал, потому что читали они по слогам. Услышал и запомнил и решил вас предупредить, потому что эти люди к вам ехать собрались. Я не понял только, зачем им ребенок ваш?
— Сама об этом знать хочу, — вздохнула я.
Американец посмотрел на меня с подозрением.
— А раньше вы с ними знакомы не были? — спросил он.
— Да вы что? — возмутилась я. — За кого вы меня принимаете?
Он пожал плечами:
— Тогда странно. Ребенок ваш им зачем?
— Господи! Сама не понимаю! — заламывая руки, воскликнула я.
Он задумался.
— Хорошо, я вам помогу, но и вы мне должны помочь. Я поеду к ним туда, но мне срочно нужна машина. Напрокат. Я заплачу. Этот человек давать отказывается, — он кивнул на водителя, который точно слышал его, но и ухом не повел.
— У меня есть машина! — обрадовалась я и, вспомнив где ее оставила, пригорюнилась: — Если «братаны» еще не угнали.
— Ваша не годится, — отмахнулся американец. — У вас «Мерседес», — автомобиль слишком дорогой и для той местности заметный. Так я мог и на «Кадиллаке» поехать. Нужна марка подешевле, попроще и лучше местного производства.
Я призадумалась:
— Из моих друзей и знакомых такая машина есть только у Маруси, у той подруги, что классно матерится. У нее старый раздолбанный «Жигуль».
— О, «Жигуль» подойдет, — одобрил он. — Маруся машину вам даст напрокат?
— Даст, конечно, если вы заплатите за нее полностью, ну всю ее цену. У меня ни копейки с собой нет, а в долг — она не поверит. Маруся осторожная и недоверчивая: во— первых — философ, во-вторых — работник торговли. Буфетчица.
В глазах американца промелькнуло некое подобие испуга.
— У меня денег много нет, — признался он и пояснил: — Сейчас прямо нет. Могу потом.
Я покачала головой:
— Нет, потом — Маруся не согласится. «Жигуль» ей дороже всякой дружбы. Да в чем проблема? Неужели у вас четырехсот долларов не найдется?
Признаться, я накинула прилично — хотела Марусе услужить. «Жигуль» ее столько давно не стоит.
Теперь уже в глазах американца появился настоящий испуг.
— Столько у меня найдется, конечно, но машина эта разве поедет? — озадачился он.
— Еще как поедет, — заверила я, вспомнив какие Маруся на этом «Жигуле» выписывала пируэты и закладывала виражи. — Похлеще «Кадиллака» вашего поедет. По нашим дорогам это самое то.
— Неужели?
— Несомненно.
— Хорошо, — согласился он. — Тогда не будем тянуть и едем к Марусе? Много это времени займет? Через час я смогу выехать?
— Как это — вы? — изумилась я. — А я?
— Что — вы?
— А то! Вы что, без меня ехать собрались? Не забывайте, я мать, у них мой ребенок. И вообще, вдруг с вами что случится, я даже адреса их не знаю. Вы хоть бы адрес мне сказали.
— Сам не знаю.
— Как же так?
— Я этих людей выследил. Как добраться — помню, а адреса не знаю.
— Тогда и не вздумайте ехать без меня, — еще больше забеспокоилась я.
Он упрямо тряхнул головой.
— Конечно без вас. Здесь у нас не выйдет спора: или еду один, или не еду вообще, — заявил мой американец.
Я поняла, что он не шутит и якобы сдалась.
— Ладно, — лживо согласилась я. — Поехали к Марусе. Паспорт при вас? Она должна вам выдать доверенность на вождение ее «Жигуля», чтобы милиция вас не заподозрила в угоне.
— В угоне машины за четыреста долларов? — удивился американец.
«Что он скажет, когда Маруськин „Жигуль“ воочию увидит, — с опаской подумала я. — Не забоялся бы ехать чертов американец.»
Мне повезло дважды: Маруся дома оказалась и кобениться не стала. Сразу согласилась дать на прокат «Жигуль», как только услышала сколько за него платить согласны.
— Берите, старушка, и хоть назад не возвращайте, — заявила она. — Только он не слишком крупный мужчина, американец твой?
— Выгляни в окно, вон он под подъездом твоим околачивается, — сообщила я.
Маруся выглянула и присвистнула.
— Бугай еще тот он, старушка, — констатировала Маруся. — Тогда скажи ему, что у меня пол под передним сиденьем непрочный. Пускай ноги туда не ставит, прямо весь провалится еще, не дай бог. Будет как волк из мультика своими ногами за машиной бежать.
— Да знаю я твой пол, — отмахнулась я, — но ему он не страшен.
— Почему это? — удивилась Маруся.
— За рулем будет он.
— За рулем?! Американец?!
— Уперся и ни в какую, — ответила я. — Меня наотрез брать отказался.
И тут вдруг Маруся поняла, что не в курсе она вообще ничего, как говорится: полная в этом вопросе тундра.
— Старушка! — закричала Маруся. — А кто это? Епэрэсэтэ! И куда вы собрались? Я прямо вся от нетерпения сгораю!
«Она же ничего не знает, — ужаснулась я. — Если начну рассказывать, до вечера не уеду.»
— Маруся, охолонь, мы не знакомы с ним почти, — успокоила ее я.
— А жаль, прямо вся вижу: парень красавец, — удручилась она.
— Красавец, но мне не до этого. Тамарка послала разведать адрес компании одной, ну, ее дела, сама знаешь какая она.
— И ты помогаешь этой сучке? — рассердилась Маруся, но вдаваться в подробности не стала.
Она даже слышать не хотела о Тамарке и ее делах, чего мне и надо было.
— А парня ты почему, старушка, там оставила? — удивилась Маруся, забыв про своего ненаглядного Ваню и с удовольствием разглядывая в окно моего американца.
Мне это совсем не понравилось, но вида я не подала и ответила:
— Да дело у меня к тебе есть, а при нем я говорить не хочу. Понимаешь, Маруся, он завыделывался и не пожелал брать меня, а я обязательно должна с ним поехать. Ну, интерес у меня там свой, вот и хочу я американца перехитрить.
— Дело хорошее, — одобрила Маруся. — Хоть здесь обставим Америку. А что ты придумала?
— Придумала в багажнике спрятаться, а как из города выедем, дам о себе знать. Он возвращаться вряд ли станет и на дороге не бросит меня — джентльмен.
Тут я, пожалуй, преувеличивала, но Маруся возликовала:
— Молодец, старушка! Прямо вся одобряю! Пошли в гараж, так спрячу в багажнике, никакой американец не найдет. Мани давай.
— У него мани, — ответила я. — Ты же смотри, не забудь, в гараж его не приглашай, а он культурный, сам за нами не попрется.
— Не учи ученого, — заверила Маруся и все сделала наоборот.
Она как увидела моего американца, так тут же пожелала отдаться ему прямо с места не сходя — во
