Рой прокладывает дорогу в устилающем пол мусоре и хламе, то и дело пиная ногами поролоновые подушки.
— Он закрыт уже лет десять. А сколько дел было прокручено здесь.
— С вашим участием?
Рой поводит плечами:
— Да. Кое-что не обошлось без меня.
Саиф отстает и что-то бормочет себе под нос. Что именно, Рой не может разобрать.
— Ты идешь? — окликает он Саифа, а тот, улыбаясь, кивает головой. Прибавляет шаг.
Позади свисающих полосок и клочьев экранного полотна какое-то движение. Какая-то тень. Рой протягивает руку, удерживает Анджелу.
— Мистер Томас? — произносит он. — Это вы?
Слышатся шаркающие, тяжелые шаги, под которыми шелестит и потрескивает мусор, покрывающий пол.
— Темно, хоть глаз выколи. — Показался силуэт. Приближается. Внезапно вспыхивает свет. Невысокий, ладно сбитый мужчина в тонком свитере, спотыкаясь, выходит из-за экрана и идет по узкой площадке между каркасом экрана и рампой. В руках у него спортивная сумка, такая же, как у Саифа.
— Ну и место вы выбрали.
Рой вскарабкивается на площадку, втаскивает туда же Анджелу. Следом за ними карабкается Саиф.
— Рад снова видеть вас, — говорит Рой, пожимая руку мужчины.
— Вы опаздываете.
— Просим прощения.
— Я не люблю, когда опаздывают.
Рой трясет головой:
— Так уж получилось.
— Мне надо пописать, — говорит Анджела, подавая условленный сигнал.
Мужчина смотрит на троих стоящих перед ним людей. Задерживает взгляд на Анджеле.
— А это?..
— Моя дочь.
— Вы взяли сюда с собой ребенка?
— Она в курсе всего.
Анджела выстреливает в мужчину улыбкой.
— Я уже много лет участвую в делах.
Мистер Томас отступает на шаг.
— Вам, видимо, не хватает проблем в семье, а впрочем, меня это не касается. Ну так что, мы делаем то, что решили, или будем еще рассуждать?
Рой подает Саифу знак, что пора заявить о себе. Турок выступает вперед.
— Это Алан, — представляет его Рой. — Мой давний приятель. Алан, покажи этому джентльмену деньги.
Алан ставит сумку на пол и театральным жестом раскрывает молнию. Пачки на месте, купюры также плотно уложены и также аккуратно завернуты в целлофан.
— Триста тысяч долларов, — объявляет Саиф.
— А на кой черт целлофан?
Рой бросает взгляд на Саифа, но отвечает на вопрос сам:
— Не было времени, чтобы достать банковскую ленту. Деньги это деньги, и так ли важно, как они упакованы? Давайте посмотрим, что вы принесли.
У Томаса нет охоты дебатировать по поводу упаковки. Он рывком протягивает свою сумку Рою, и тот, шатаясь под ее тяжестью, непроизвольно делает шаг назад. Открывает ее, давая Саифу возможность поглядеть на то, что внутри.
Шесть пластиковых мешков, каждый из которых доверху наполнен чисто белым порошком. Рой тыкает пальцем в один. Полный, плотно упакованный. Твердый.
— Отлично, — говорит он. — Лучше бы очищенный…
— Да вы что, чище не бывает, — обиженно восклицает Томас. — Вы получаете самый чистый…
— Я просто спросил, — успокаивает его Рой. — Просто спросил.
Томас осматривается, нетерпеливо переступает с ноги на ногу.
— А что мы вообще здесь делаем? Мы собираемся торговать? — Он смотрит на спортивную сумку Саифа.
— Мне кажется, мы уже все сделали.
— Отлично, — говорит Анджела. — Это место внушает мне ужас.
Какой-то грохот доносится оттуда, где раньше было фойе. Грохот и шум приближающихся тяжелых шагов. Кто-то идет. Все замирают на месте. Голова Томаса вертится то вправо, то влево.
— Т-ш-ш, — шепчет Рой. — Не двигайтесь.
Луч света внезапно вспыхивает за рядами кресел; им видно, как луч рыщет по залу туда-сюда. Приближается к центру зрительного зала. Раздается вопрос, произнесенный мужским голосом:
— Кто опять здесь? Даррил, тебя снова занесла сюда нелегкая?
Четверо людей на площадке перед занавесом окаменели и стоят в полумраке, ожидая, что будет дальше. Сжимаются, стараясь оставаться невидимыми в темноте. Надеются, что луч света пройдет мимо них.
— Тебе нечего здесь делать, — ворчливо произносит тот же голос. — На прошлой неделе я уже вышвырнул тебя отсюда; ты, видно, хочешь, чтобы я еще раз сделал это. Ну погоди, я найду, где ты там прячешься, я найду, но не рассчитывай, что я буду тратить время, чтобы снова отвозить твою задницу в город.
Силуэт человека, входящего в зрительный зал, спереди освещается светом электрического фонаря, который он держит в руке, но и при таком свете не трудно увидеть, что он в форме. Шляпа с полями, острые лацканы. Длинная тень от тела, отбрасываемая в правую сторону. Это коп.
— Господи, — бормочет он, протягивая руку к пистолету и нащупывая кнопку кобуры.
Томас припадает на одно колено, роется в кармане брюк, достает свой пистолет, наводит его на полицейского… который застает всю четверку буквально тепленькими со всеми вещественными доказательствами.
— Брось, — скрипучим голосом кричит коп. — Брось свой чертов пистолет. — Он приближается к ним, идя по проходу и переступая через кучи мусора.
Томас кладет пистолет плашмя на пол. Глаза Роя пылают злобой.
— Ублюдок, — шипит он, хватая Томаса за грудь и бросая его на пол, — ты нас сдал!
— Что? — Томас стремительно отползает подальше от протянутых к нему рук Роя. — Я здесь не причем…
— Да тебя убить мало за это. Убить.
— Заткнитесь, оба заткнитесь, слышите! — прерывает их перебранку коп. Он поднимается на площадку перед занавесом, манипулируя включенным фонариком, который он одной рукой снова заправляет за ремень. Луч света уже не слепит глаза, и вся четверка разом видит лицо копа. Это Фрэнки.
— Послушайте, — говорит Рой, — почему бы нам не договориться прямо здесь?
Фрэнки тычет пистолетом в грудь Рою:
— Я сказал, заткнись.
— Папа? — произносит Анджела, устремив взгляд на Роя и стараясь придать голосу максимально тревожное звучание.
— Все в порядке, — говорит он ей. — Держись, девочка.
Фрэнки опускается на колени перед спортивной сумкой, стоящей на полу, держа Томаса на мушке пистолета. Разрывает один из мешков, высыпает из него немного порошка. Макает кончик пальца в порошок, слизывает то, что прилипло.
— Да вы парочка выдающихся наркоторговцев? Да еще притащили с собой ребенка, вот уж
