— Чего я не знаю? — насторожился Евгений.
— Про Пупса ничего не знаешь? — почему-то перешла на шепот Роза.
— Женька не терпит сплетен, — на всякий случай пояснила я. — Даже слышать о них не хочет. Лучше ему не говори — все равно не поверит.
— Да чему я не поверю?! — излишне эмоционально воскликнул Евгений, которому стало казаться, что его здесь действительно держат за болвана.
— Сумку отдал — и успокойся, — миролюбиво ответила я, — выполнил свой мужской долг — и иди к телевизору, а мы с Розой теперь разберемся сами.
Евгений почесал в затылке и нехотя ушел, а я зашипела на Розу:
— Ты что? Решила ему про все покушения разом вывалить? Хочешь и его заразить? Запомни, он шляп не носит, терпеть их не может. Во что тогда Пупс, по-твоему, промахиваться будет?
— Ты права, — согласилась Роза. — Ему лучше не знать.
— Еще как права. Чем меньше он будет знать, тем будет лучше. Удивляюсь, как угораздило тебя такие вопросы при нем поднимать. Если бы не я, уже проболталась бы.
— Но, согласись, как-то странно, что все давно знают и сходят с ума, а Женька даже ни о чем не подозревает, — оправдывалась Роза. — Мы же обсуждали при нем ту стрелу, которая в Тосю едва не угодила.
— Он от этих дел страшно далек, — пояснила я. — Женька живет своей тревожной жизнью, которая лично меня, как исследователя, очень занимает. Ты знаешь, к примеру, что сейчас грядет великое событие: какой-то чемпионат по футболу?
— Мне не до пустяков, — отмахнулась Роза.
— Вот видишь, а Женька этим очень поглощен. Вечерами рисует разные схемы, какая команда против какой, кто куда выйдет, в какой финал, полуфинал или четверть финала.
— Чего-чего? — удивилась Роза.
— У него там свои схемы: четверть, полуфинал и полный финал. Полный финал — это все. В доме то праздник, то траур. Тебе кажется, что все это не имеет смысла, а у него там жуткие разыгрываются трагедии.
Он весь на нервах порой, а ты про какую-то сумку с арбалетом ему талдычишь. Для него такие проблемы дальше, чем созвездие Дракона.
— Ясно, — кивнула Роза. — Лучше я к проктологу пойду. Уже без сумки, а жаль, хотела ему показать. Интересно, что сказал бы Баркасов.
— Пускай приложит все силы, чтобы Пупса на рыбалке подольше подержать. Посмотрим, прекратятся ли тогда покушения.
— Да-да, пойду, — сказала Роза и взялась за ручку двери. — Слушай, — вдруг вспомнила она. — Я же совсем забыла. Надо что-то делать с Марусей.
— А что с Марусей? — насторожилась я, чувствуя некоторую вину за то, что до сих пор не наладила связи с компьютерщицей — счастливой соперницей Маруси.
Лично я, зная Ивана Федоровича, не могла допустить, что компьютерщица может быть долго счастливой, но Маруся-то вбила себе в голову, что это так.
— Маруся совсем плоха, — делая страдальческое лицо, сообщила Роза. — Крепко достал ее этот Ваня.
Она слишком запила.
— Мы все уже с ней слишком запили, — посетовала я. — Даже я пристрастилась, а ведь ты знаешь, что у меня патологическое отвращение к алкоголю.
— Знаю, но не верю, — бросила Роза. — А у Маруси вот-вот начнется депрессия. У нее уже патологическое отвращение к жизни.
Я заволновалась. За этим Пупсом забросила Марусю — дня два не видела ее и даже не звонила. Во мне возникла острая потребность выпроводить поскорей Розу и узнать, что случилось с Марусей, из ее же уст.
Однако Роза уже забыла, что спешила к проктологу.
Она отпустила дверную ручку и настроилась на длительную беседу.
— Знаешь, до чего дошла Маруся? — спросила она.
— До чего? — испугалась я, не предчувствуя ничего хорошего.
— Она уже Интернетом хочет овладеть.
— Зачем это ей?
— Говорит — чтобы ни от кого не зависеть. Каждый день звонит мне.
— А ты что, уже овладела?
Роза сделала огромные глаза.
— Ты же знаешь, куда я с утра до вечера смотрю, — раздражаясь, сказала она.
— Не будем конкретизировать, — испуганно отыскивая глазами Саньку, воскликнула я.
Саньки, к счастью, поблизости не оказалось.
— Слава богу, мне не до Интернета, — продолжила Роза, — а вот Маруся хочет им овладеть. Ну, не им, а Ваней, конечно, но через Интернет. Каждый день мучает Пупса. Сначала просила, чтобы он достал адрес, теперь просит, чтобы он давал ей уроки. Даже компьютер собирается купить.
Я одобрила эту идею:
— Пускай покупает — буду с Марусей общаться через Интернет.
— Это тоже борьба с пьянством, — съязвила Роза.
— Иди ты к проктологу, — шутливо напомнила я. — Уже хочу позвонить Марусе.
Роза опять взялась за ручку двери.
— Да, пойду, — сказала она. — Так мы не решили, что делать с Марусей?
— Позвоню и вместе с ней решу.
— Будь с ней поласковей, — посоветовала Роза.
Я обиделась:
— Хочешь сказать, что я грубая?
— Ни в коем случае, — испугалась Роза. — Ты не грубая, ты прямолинейная, но тот, кто тебя не знает, может эту прямолинейность за грубость принять.
— Маруся знает меня достаточно, — напомнила я. — Иди к проктологу, а я иду звонить Марусе.
— Да, правильно.
Роза приоткрыла дверь, сделала решительный шаг на лестничную площадку, но внезапно затормозила и, волнуясь, сказала:
— И все же будь с Марусей понежней. Она одна, у нее тяжелый период, это я тебе как гинеколог говорю.
— Хорошо, буду, — пообещала я.
— Ну все, я пошла.
— Да-да, конечно, иди…
Я послала Розу к проктологу и сразу же позвонила Марусе.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Ухожу из жизни, — печально сообщила Маруся.
Глава 29
Маруся уходит из жизни!
А как же все мы! Как мы будем без нее?!
— Маруся! — закричала я. — Сейчас не время для шуток! Период не тот. Пупс и все такое, шляпки опять же эти, стрелы, картины.
— Я ухожу из жизни, — рыдающе сообщила Маруся, — и мне на все наплевать.
— Опять напилась? — спросила я, про себя отмечая, что если и напилась, то совсем несильно, поскольку пьяная Маруся обычно любит жизнь.
— Я напилась? Как не стыдно тебе? — укорила меня Маруся. — Это вы там пьете беспробудно, а я тут одна из жизни ухожу.
— Я не пила, — оправдалась я. — Это Тамарка пила с бабой Раей.
