Эльза развела руками.
— Повара мы не стали нанимать, готовим по очереди.
— А что так?
— Невыгодно. Посетителей слишком мало.
— Так что, прислугу совсем не держите?
— Нет, почему, есть ещё официантка и посудомойка, но они приходят ближе к вечеру. — Девушка сняла крышку с кастрюли, и принялась помешивать кашу длинной деревянной ложкой.
— Понятно. Что, так совсем плохо?
— Да нет, у нас пока всё более-менее хорошо, но вот других жалко.
— Сильно бедствуют?
— Очень. Особенно в тех семьях, где не осталось мужиков. С голоду правда никто не умер, но ведь зима ещё не началась, а все запасы почти съели. Да и торговцы сюда зачастили.
— Торговцы?
— Ага. Скупают за бесценок всё подряд — утварь, тёплую одежду, обувь, ничем не брезгуют. Люди и так ограблены до нитки, так ещё и эти шакалы стараются.
Мы с Мартой переглянулись.
— Вот, — осуждающе сказала она, — а ведь ты собирался всё бросить. Мы должны им помочь, иначе я себе этого никогда не прощу.
— Поможем. В конце концов, каждый дальновидный правитель, заботится о благосостоянии своих подданных.
Паоло зашёл на кухню.
— Камин растоплен, — объявил он. — Скоро будет тепло. Хотите пройти в зал?
— Нет, пожалуй, — сказал я, — здесь у вас так уютно…
Внезапно застучала входная дверь, и трактир наполнился гомоном детских голосов. Мы с Мартой удивлённо переглянулись и выглянули в зал. Два десятка ребятишек — растрепанных, босых, одетых не по сезону очень легко, в одежду, состоящую похоже из одних заплаток, шумно рассаживались за длинным столом около камина, доставая из сумок чёрные доски.
— Что это у тебя здесь такое? — удивлённо спросил я, поворачиваясь к Эльзе, — детский сад?
Девушка побледнела, её глаза испуганно забегали.
— Видите ли, милорд… — неуверенно начал Паоло.
— Ты открыла школу? — широко улыбнувшись, спросила Марта.
— Вовсе нет… вы не так поняли… — жалобно залепетала Эльза, — это не школа, что вы. Просто у нас по утрам не бывает посетителей, и я подумала, что ничего плохого не случиться, если дети станут приходить сюда… э, посидеть, поболтать…
— А грифельные доски тогда зачем? — усмехнулся я.
— Ну, ведь просто так сидеть скучно, вот я и решила показать, как пишутся некоторые буквы. Но это не школа, нет, мы даже денег с них не берём!
Я вздохнул. Страх этой славной девушки, был понятен. Открыть школу, не получив разрешение хозяина земли на которой стоит трактир, да ещё не брать за обучение деньги… Тяжелейшее преступление по здешним меркам.
— Ты чего испугалась, глупая? — воскликнула Марта. — Да тебе за такое дело памятник нужно поставить!
— Верно, — подтвердил я. — Из золота.
— Вы действительно не сердитесь?
— Конечно, нет! — решительно заявила моя жена. — Учить грамоте детей — прекрасное занятие. Знаешь, как я мечтала в детстве, научится читать и писать?
Эльза и Паоло с облегчением вздохнули. Похоже, они всерьез опасались нашего гнева. Как же всё- таки сильно сидит в них страх перед аристократами, кто бы мог подумать.
— Эта каша тоже для них? — поинтересовался я, указывая на кастрюлю.
— Да, — кивнул Паоло. — Подозреваю, что некоторые из засранцев, ходят сюда только ради бесплатного завтрака.
— Пускай, — тихо сказала Эльза. — Многие дома не имеют даже этого.
— Ладно, пойду кормить оглоедов, — усмехнулся тот и, сняв кастрюлю с плиты, понёс её в зал. Там сразу стало очень шумно.
— Весело здесь у вас, — одобрительно сказала Марта. — Кстати, а по каким учебникам ты их учишь? У тебя есть азбука?
— Нет, — Эльза помотала головой. — Азбуки, к сожалению, нет, но есть книга стихов, вот посмотрите.
Девушка метнулась к высокому шкафу, сняла с полки небольшую книжку, заботливо завёрнутую в толстую ткань, и с почтением протянула нам.
— Так, посмотрим, посмотрим, — деловито протянула Марта и открыла титульный лист.
— Это сборник песен, — тихо сказала мне Эльза. — Я нашла его здесь в трактире, на чердаке, когда делала уборку.
Внезапно, Марта захохотала, да так, что согнулась пополам. Мы изумлённо посмотрели на неё.
— Господи, — выла она, — ты учишь детей читать по этим стихам! Я всегда знала, что ты оригинальная девчонка, но не до такой же степени!..
— Что случилось? — спросил я, вынимая томик из ослабевших Мартиных пальцев.
— Сам посмотри, — захрюкала она, вытирая слёзы, — нет, ну это же надо!
Я решительно открыл книжку. Обычное для здешних мест, дешёвое, рукописное издание. Убогий, заломаный переплёт, рыхлая, ноздреватая, жёлтая бумага, неприятная на ощупь. Такие поделки продают на ярмарках по два империала за штуку. На титульном листе, довольно умело, был нарисован расфуфыренный наёмник с лицом первостатейного плута. В одной руке, он сжимал алебарду, другой лихо подкручивал длинный щегольской ус. Рядом помещалась корявая надпись — 'Потешные песни ландскнехтов, кои собраны для увеселения почтенной публики, бакалаврами Дрыней и Штырьком'.
— Не пойму, что тут может быть смешного? — пожал плечами я. — Песни, каких-то вояк…
— Это застольные песни ландскнехтов, — всё ещё хихикая, проговорила Марта. — Собери остатки интеллекта, и подумай, какое там может быть содержание!
Я нахмурился, открыл первую попавшуюся страницу, прочёл несколько строчек, почувствовал, что краснею, и с шумом захлопнул книгу.
— Уф!
— Вот именно. Я, конечно, понимаю, что крестьянских детишек, трудно чем-либо удивить, но всё же, Эльза, ты могла найти, что-то более приличное.
— Но госпожа! — заскулила расстроенная девушка, — у меня больше ничего нет! Я честно выбирала самые пристойные места, вы не подумайте…
— Да мы не сердимся, — махнула рукой Марта. — Просто это так забавно. Вот, что, как закончишь урок, приходи в замок. Мы вместе сходим в библиотеку, и там подберём тебе всё что нужно.
— Боюсь, — вздохнул я, — после этого, у нашей Эльзы совсем не останется учеников. Вы думаете, обормоты ходят сюда, чтобы поесть на халяву? Как бы не так. 'Песни ландскнехтов' — вот что их привлекает. Представляете, как они огорчатся, когда вместо них им будут читать 'Мама мыла раму'?
— Кого мыла? — удивилась Эльза.
— Ни кого, а что. Ладно, надеюсь, твои ученики ещё могут немножечко посидеть одни. Позови сюда Паоло, я хочу ему кое-что сказать.
Детишки, действительно особо не протестовали из-за столь длительного отсутствия любимой учительницы. Наевшись до отвала, они, осоловев от тепла, тихо сидели на своих местах. Некоторые даже умудрились заснуть, уронив головы на стол. Сомневаюсь, что Эльзе действительно удастся научить их чему-нибудь путному, пока в их домах царит голод.
Паоло принёс выскобленную добела кастрюлю и поставил на пол.
— Вы хотели видеть меня, милорд?
— Да. Во-первых, вот, возьми, здесь пять империалов. Я буду платить тебе каждый месяц, а ты корми
