– Пошли... Пошли! – Она тянула его за руку вперед.
Когда она убрала руку, он рухнул на колени, наткнувшись на лошадиную ногу, и лошадь задвигалась, напугав его. Уолкер поднял глаза и различил призрачно-серые очертания лошади на более бледном фоне и верхушки сосен, клонимые ветром. Он мог видеть свои руки и землю под ними.
Когда же он вновь посмотрел вверх, то увидел миссис Лэнсфорд, стоявшую у дерева, и еще одну закутанную в одежды фигуру. Человек этот стоял, широко расставив ноги, и взирал на Уолкера с высоты своего роста. 'Харгит, – подумал Уолкер. – Майор Харгит. От него никуда не денешься'. Внезапно из глаз его брызнули слезы, желудок свело судорогой – и он плашмя растянулся на мерзлой земле...
Человек склонился над ним, стаскивая перчатки и подсовывая пальцы под нижнюю челюсть, там где она соединялась с черепом. Уолкер ощутил биение пульса в твердых пальцах этого мужчины и услышал его голос – нет, это был голос не майора и ни одного из тех, кто остался с ним.
– С вами все будет в порядке. Пойдемте! – И мужчина, подхватив Уолкера под руку, поднял его на ноги.
Сначала он подумал, что его перетащили в какую-то пещеру, но, оглядевшись, увидел, что это не совсем так. Выступ утеса и импровизированная постройка из сухих стволов и седел создавали некое подобие убежища. Ветер сюда если и не проникал, то, по крайней мере, не задувал с такой страшной силой. Двое мужчин сидели внутри на корточках, вошла женщина и вклинилась между ними, чтобы согреться. Человек, тащивший Уолкера, отпустил его, и он тут же обмяк и опустился на землю.
Женщина плакала.
– Простите. Я никак не могу с собой справиться, – бормотала она сквозь слезы.
– Пустяки, миссис Лэнсфорд.
У Уолкера кружилась голова, он не мог дышать. Человек, притащивший его сюда, повернулся, и Уолкер мельком увидел его лицо. Он походил на индейца.
Другие сбились в кучу, наблюдая за происходящим. Индеец произнес:
– Вискерс, ваша лошадь – уже не жилец. Приведите ее сюда.
– Зачем?
– Делайте, как сказано.
Один из мужчин поднялся, буркнув что-то, и вышел, переступив через Уолкера. Индеец опустился на колени и начал хлестать Уолкера по щекам. Тот попытался уклониться, но индеец продолжал отвешивать пощечины.
– Я хочу восстановить ваше кровообращение, дорогой гость. Не сопротивляйтесь!
В щеках больно закололо. Миссис Лэнсфорд поинтересовалась:
– Разве нет никакой возможности развести костер?
– Нет, пока ветер задувает сюда со всех сторон.
Вышедший мужчина появился, ведя лошадь, припадавшую на все четыре ноги из-за трещин в копытах, в которые при ходьбе набивался снег.
Индеец отошел и вернулся с ружьем в руках. Уолкера передернуло. Индеец вскинул ружье и выстрелил лошади в голову. Животное рухнуло прямо рядом с Уолкером, и индеец отложил ружье, достав охотничий нож. Слабые отблески играли на лезвии, когда оно вонзилось в круп и распороло брюхо мертвого животного. Индеец методично потрошил лошадь, выбрасывая внутренности на ветер, и запах газов заставил Уолкера отвернуться. Он начал отключаться – это было даже приятно: сон туманил сознание, и в голову почему-то все время лезли мысли о том, что больной зуб больше его не беспокоит.
Его вдруг начали немилосердно трясти. Уолкер попытался оттолкнуть обидчика, но тот не отступал, и наконец он смачно выругался и открыл глаза.
Индеец распорядился:
– Очнись... забирайся внутрь!
– Внутрь чего?
Индеец подтащил его к мертвой лошади. Уолкер увидел зияющую утробу: край шкуры был откинут, несколько ребер отломаны.
– Внутрь, – повторил индеец. – Укройся там. Вонь будет как в аду, но ты согреешься.
От запаха Уолкера едва не стошнило. Миссис Лэнсфорд опустилась рядом с ним на колени.
– Спасибо вам. – Глаза ее были полны искреннего участия.
Индеец опустил край шкуры, оставив Уолкера в теплой, вонючей темноте. Он обмяк, прильнув в липкой сырой шкуре, едва не задыхаясь от зловония. Глаза болели, стук сердца гулко отдавался в ушах, потом закололо в руках, ногах и коже лица, и он уснул, припав к ребрам еще теплой мертвой лошади.
Глава 7
Вашмен похлопал руками, засунул их под мышки и втиснулся в укрытие. Женщина снимала с примуса жестяную чашку с кофе. Она отпила глоток, передала чашку Баку Стивенсу и спросила у Вашмена:
– У вас кофе за отдельный счет или это входит в сервис вызволения из плена?
– Кофе бесплатно. Как и погода.
– Вы думаете, с ним будет все нормально?
– Оклемается. Может, малость обморозится, но не серьезно. На самом деле не так уж холодно – это только кажется из-за ветра. Без надежного укрытия недолго и замерзнуть в таком буране, но пилот сейчас в тепле, и ему ничего не грозит.
Пол Вискерс шумно засопел, бросив суровый взгляд на миссис Лэнсфорд. Все это приключение ему не нравилось. Он потерял шапку во время шквала, и сейчас волосы его были в страшном беспорядке.
– Хотел бы я знать, что произошло на самом деле... Почему этот человек помог вам сбежать? Что он ожидал получить взамен?
– Может, обнаружил в себе остатки человечности, – немного резко ответила миссис Лэнсфорд.
– А я вот так не считаю. Я понимаю, что вы благодарны этому человеку, миссис Лэнсфорд, но если он думает, что мы его отпустим, то глубоко ошибается. Этот тип и его друзья убили двоих людей.
– Не думаю, что они его друзья.
– Тогда почему же он оказался с ними?
Бак Стивенс завозился в глубине убежища:
– Неужели вы не можете оставить ее в покое? Почему бы вам не помолчать немного?
Вискерс резко обернулся. Впервые стажер осмелился ему прекословить, и это, казалось, застало фэбээровца врасплох: он не знал, окрыситься ему или пропустить сказанное мимо ушей. Вид у него был растерянный, и он нервно сжал в кулак затянутую в перчатку руку.
Голос Вашмена звучал хрипло и устало – для всех них день выдался на редкость тяжелым.
– Давайте-ка все пока отставим и постараемся отдохнуть.
Вискерс повернулся к нему:
– Они же на этой горе, совсем рядом.
– Тогда за чем же дело стало? Раз вы такой тигр – идите и захватите их.
– Я трезво оцениваю свои возможности, патрульный. Я бы не смог найти эту хижину в такой буран, даже если бы речь шла о моей жизни. Но вы сможете.
– Взгляните на часы, Вискерс.
– При чем здесь время?
– Солнце садится. Через полчаса и такого света уже не будет. Так что мы пока никуда не пойдем, и они – тоже.
То, что преступники направляются именно к лесничеству, Вашмен понял уже утром, еще до снежной бури, идя по их следам. Беглецы забирались все выше и выше по узким горным тропинкам, которые могли вести только туда. Утвердившись в этом мнении, Вашмен мог продолжать погоню и после того, как буран замел все следы. Вискерс, будучи никудышным всадником, здорово замедлял их продвижение, но они все же
