И понеслась потеха!
С резкого полуразворота Белояр бьет по моему монопланчику длинной пулеметной очередью (хочу сказать, что все вооружение на самолетах было устаревшим, примерно, конца позапрошлого века). Чтобы он не завалил мою машину с первого выстрела и захода, делаю пару боевых разворотов и переворотов и чтобы выйти из-под обстрела, заваливаю машину на крыло, круто штопорнув к земле. С большим трудом, но успеваю выровнять самолетик практически у самой земли и снова набираю высоту. На высоте, переворачиваю машину вниз головой и на скорости залетаю в провал между домами вдоль проспекта Ленина. Едва не касаясь колпаком кабины контактных проводов городских электробусов, проношусь над прохожими, которые поднимают голову и от удивления раскрывают рты. Мне отчетливо видно, как все больше и больше людей появляются на улицах и пальцами показывают на мой самолетик. Могу только предположить, что рев двигателей, факт появления самолетика на столь низкой высоте привлекают внимание горожан, которые хотят собственными глазами взглянуть на сумасшедшего пилота. В этот момент Белояр предпринимает все возможное, чтобы выковырять мой самолетик из этого уличного провала, он атакует меня то с одной стороны, то с другой стороны проспекта. Но пока у него ничего не получилось. Внезапно я увидел, что высотное здание в двадцать этажей перекрывает мне дальнейший путь следования. На этой скорости я просто не могу сделать крутой вираж, чтобы вписаться в разворот перед зданием. Единственное, что мне оставалось, чтобы не врезаться в него — это перепрыгнуть здание. Большим напряжением сил буквально выдергиваю свою машину из уличного колодца, вертикально иду к небесам, а в верхней точки перевожу самолет в нормальное положение. В течение секундного подъема-пролета перед стеклянной стеной этого провинциального небоскреба я увидел, как люди, работавшие в кабинетах и через окна, наблюдавшие за моим полетом в провале проспекта Ленина, испуганно отшатывались от окон и отбегали в глубину зданий.
Белояр пулеметными и пушечными очередями встретил мое появление и предпринял все возможное и невозможное, чтобы я не смог удержать высоты, тем самым, получив превосходство в воздухе, и чтобы не мог атаковать его самолетик из верхней полусферы.
Встретив мощную огневую завесу и понимая, что из-за этого мне не удастся удержаться на высоте, я решил немного схитрить и притвориться, что пушечная очередь Белояра все-таки повредила двигатель моего самолета. Мой самолет начал беспорядочное кувыркание-падение с высоты в четыре тысячи метров. Имитация падения оказалось настолько правдоподобной, что Белояр купился на нее и решил, что мой самолетик получил настоящее повреждение, а я, по каким-то причинам, не могу покинуть пилотскую кабину. Он, просто на просто, перепугался за меня, своего друга и товарища, и стал сближаться с моим самолетиком, чтобы, заглянув в кабину, выяснить, что же со мной произошло и почему я не могу выбраться из кабины. Когда самолет Белояра снизился на одну высоту со мной, я резким толчком вперед ручки управления прервал свое беспорядочное падение и дал полную тягу двигателю, чтобы набрать высоту. Оказавшись на высоте, я развернулся и атаковал с задней верхней полусферы самолетик своего друга и, плотно сев ему на хвост, не оставил ему ни одного шанса на победу.
В течение последующих двадцати минут Белояр, как ни старался, так и не смог вырваться из моих тисков и, в конце концов, вынужден был признать поражение.
Вероятно, многие осудят меня за обман и скажут, что я поступил нечестно, обманул простодушного ведомого. Но не следует забывать и того факта, что на войне нет друзей и товарищей, в боях побеждает сильнейший. Белояр в течение первого полчаса имел преимущество в высоте, но не сумел сбить меня. Он не смог выковырять мой самолетик из уличного провала. А мне все же удалось, хоть и хитростью, но прорваться на высоту и добить его самолетик.
Окончательная победа в этом, казалось бы, потешном воздушном бою осталась за мной.
Когда мы устали и решили вернуть самолеты на аттракцион в городской парк, то перед самой посадкой, увидели, что все улицы и проспекты городка запружены горожанами c головами, задранными к верху. Все они наблюдали за нашим воздушным боем, как мы деремся с Белояром.
Уже заходя на посадку, мы подумали, а почему бы нам, не повеселить горожан еще разик в этот субботний день.
Каскад фигур высшего пилотажа стал настоящим апофеозом праздника!
Наши самолеты восьмерили над городком, пикировали с высоты небес почти до самой земли и вновь резко взмывали к облакам, — бочка следовала за петлей Нестерова, 'кобра' сменяла иммельман.
Когда мы приземлились и встречавшие нас девушки по очереди поцеловали нас, то нам было очень хорошо и радостно на душе. Белояр громко, от всего сердца смеялся, стараясь обнять за талию сразу несколько девчат. Но, когда мы увидели грустную и потускневшую морду Трезора, прятавшего от нас глаза честного пса, то внутреннее обеспокоенность затронула наши сердца.
Все стало на свои места и эта внутренняя обеспокоенность, приобретшая форму патруля местного гарнизона во главе с офицером, потребовала предъявить увольнительные и другие документы, то в этот момент до нас окончательно дошло, что сделали что-то не так, что-то не очень хорошее.
Дежурный офицер городского гарнизона обвинил нас в мелком воздушном хулиганстве, что повлекло за собой нарушение общественного порядка и спокойствия в городке, отправив всех нас троих куковать на местную гарнизонную гауптвахту.
Я понимаю и согласен, что мы с Белояром, возможно, и нарушили общественное спокойствие городка, но причем тут Трезор, за что его бросили вместе с нами в эту гарнизонную темницу.
Он же находился на земле и не поднимался, чтобы нахулиганить, на самолетиках в воздух! Но вердикт был не справедлив, но жесток и Трезор весь этот вечер провел вместе со мной и Белояром на деревянной лавке в помещении, лишенных окон и свежего воздуха.
Наш Генерал не предоставил нам возможности много времени поотдыхать на гарнизонной гауптвахте. Переговорив по телефону с полковником, начальником гарнизона городка, и наобещав ему с три короба, что мы, мол, до конца срока обучения в академии, не вылезем с гауптвахты базы, он под усиленным конвоем автоматчиков перевез нас в академию и отправил под домашний бессрочный арест.
Домашний арест мы отбывали в своем жилом секторе, два дня с пали, плавали в бассейне и наш кухонный комбайн чуть не поломался, было много заказов на экзотические блюда. С большим трудом, из-за ареста у нас отобрали все острые предметы, включая перочинный ножик швейцарского производства, и ремонтировать комбайн, было практически не чем. Генерал пожалел, а то умерли бы от голода, и случайно в одно из своих посещений арестованных оставил маленький гвоздик, который я заточил и использовал в качестве отвертки. Наиболее пострадавшим лицом, в результате этого домашнего ареста, из нас троих вновь оказался ни в чем не виновный Трезор, — он оказался на гарнизонной гауптвахте и под домашним арестом из-за нашего плохого поведения. В течение дня нас и его не выпускали на прогулки, к которым он уже успел привыкнуть и страдал без них. Поэтому ему пришлось усиленно питаться, это был он, кто поломал комбайн по приготовлению пищи, и в результате прибавил в весе еще полтора килограмма. Я уж начал думать, что мой пес перестал поправляться и достиг верхней планки, но оказался совершенно не прав в этом щепетильном вопросе. Нам же с Белояром ходить особо было некуда, и утренний кросс, не смотря на домашний арест и наши робкие просьбы, не прекращался и каждое божье утро, как пробегали десять километров, так и продолжали бегать при домашним аресте. Но кросс успешно боролся с излишками нашего веса, а Трезор ленился пробегать все дистанцию, вот вновь и разжирел.
До самого выпуска из академии, неизвестно по какой причине, Генерал категорически запрещал нам посещать этот городок.
Несколько лет спустя до нас дошли слухи о том, как жители городка пересказывали друг другу сказки о двух лихих авиаторах — асах, которые однажды в субботний день случайно объявились в этом городке и устроили воздушный праздник горожанам, продемонстрировав воздушный бой и великолепный пилотаж на ультрасовременных истребителях.
И, будто бы, как говорилось в одной из народных сказок, правительство страны наградило орденами этих асов за устроенный праздник. Все было очень похоже на правду, но, к сожалению, орденов нам не дали.
ххх
