Болкерка все кому не лень, то есть те, кто жил поблизости, дарили муниципалитету различной стоимости подарки. Каждая гильдия хотела переплюнуть одна другую, а печники задумали подарить городу такое количество кирпича, которого хватило бы на новую ратушу. (Правом на производство кирпича в Ортаске издавна владела гильдия печников. — Прим. авторов). А еще им хотелось, чтобы кирпич был ярко-розовой окраски, цвет этот почитался благородным и радующим глаз. Для этой цели из Билгейтца был приглашен знаменитый алхимик Менделей Табл. Но что-то там с ингредиентами получилось не так, реакция пошла не таким образом и в результате весь кирпич принял нагло голубой оттенок. Времени на изготовление другой партии не оставалось, но иметь голубую ратушу не решились даже горожане Болкерка — города, вообще-то славившегося своим свободомыслием и вольностью нравов. В итоге было принято решение выкрасить в голубой цвет несмываемой краской (подарок гильдии маляров) самого Менделея Табла и вымостить голубым кирпичом главную улицу Болкерка.
Именно после этого на главной улице как грибы стали расти разного рода сомнительные заведения, — считалось, что сам цвет мостовой располагает к сомнительным забавам, — что впоследствии привело к тому, что город стал излюбленным местом для любителей туризма любовных утех. Отметим, что ставший голубым в буквальном смысле этого слова Менделей Табл с горя запил, но поскольку крепость имевшихся в Болкерке напитков не могла утешить несчастного алхимика, ему пришлось изобрести свою собственную крепкую настойку, прозванную в народе 'слезой Менделея' или просто менделеевкой.
Впрочем вернемся к нашему свинокраду Гобе.(Вдумчивый читатель, без сомнения понимает, что слово 'наш' в данном случае, не означает, что авторы имеют какое-то отношение к свинокрадам. — Прим. авторов) Одет он был, как и подобает уважающему себя свинокраду, то есть с кричащим шиком. Толстая золотая цепь свободно болталась на груди, ярко-желтая рубашка была заправлена в штаны из кожи южного тапарга, на ногах красовались полусапожки а-ля южный варвар, словом, всё по последней моде прошлого сезона Билгейтца. Еще издалека он увидел, как к нему, заискивающе улыбаясь, направляется Пака Зубастик, юный ортасец, мечтой которого было стать свинопасом, а покамест пробавлявшегося на харчах прислуги в 'Болкерк-Отеле'.
— Гоба, — радостно улыбаясь, сказал Пака. — У меня есть к тебе дело…
— У всех есть дело к Гобе, — меланхолично сказал Гоба Свинопас.
— Три свиньи на продажу, — слегка поблекнув, сказал Пака.
— У всех три свиньи на продажу, — все так же меланхолично ответствовал свинокрад.
— Это очень толстые свиньи, — почти шепотом сказал Пака.
— У всех толстые свиньи, — еще более меланхолично сказал Гоба.
— Они остановились в 'Болкерк-отеле'… — сказал Пака и заплакал.
Гоба Свинопас посмотрел на Паку длинным меланхоличным взглядом и произнёс:
— Ладно. Чего хочешь-то?
— Задняя нога и рекомендация в гильдию свинопасов, — всхлипывая, сказал Пака Зубастик.
— А может еще и копченые ушки? — насмешливо сказал свинокрад.
— Я не люблю копченые ушки… — сказал Зубастик.
— Ну тогда три пары копченых ушей в придачу, — сказал свинокрад и насвистывая удалился, провожаемый восхищенным взглядом служки из 'Болкерк-отеля'.
Кому-то может показаться странным, что рекомендации в гильдию свинопасов давали свинокрады, но если вдуматься, то это вполне логично. Кто как не бандиты знают, кто из милиционеров плохой, а кто хорошо выполняет свои обязанности? Кому как не лисам знать, где лучшие гончие? Вот и свинокрады знают, кто хороший свинопас. Кто следит за своими свиньями, а кто нет.
Впрочем, мы отвлеклись.
Завтрак проходил в ресторане 'Болкерк-отеля' и сопровождался напряженным молчанием. Все участники Приключения ели вкусный и питательный завтрак молча и старались не глядеть на стол для прислуги, за которым в каком-то мрачном ожесточении Белинда ковырялась деревянной ложкой в тарелке с овсяной кашей, завтраком прислуги. В воздухе ощутимо пахло надвигающимся скандалом. В конце концов, Белинда швырнула ложку в кашу и внимательно оглядела мужчину лет тридцати пяти, одетого в зеленый камзол и такого же цвета штаны, сидевшего неподалеку и уже минут десять пялившегося на Белинду.
— Какого дьявола? — вскричала Белинда.
Все посмотрели на Белинду. Реакция мужчины была немного неожиданной.
— Бедное дитя! — вскричал мужчина в зеленом. — Я узнал тебя сразу! Святой Ресет, как бесчеловечны эти люди! Как! — продолжил он, обращаясь к Хромой Сому. — Как вы могли допустить, чтобы ваша дочь, стала служанкой и питалась отдельно от вас?
Все посмотрели на Хромой Сома. Многие — с осуждением.
— Хе-хе, — неуверенно сказал Хромой Сом, — это какая-то ошибка…
Все посмотрели на мужчину в зеленых штанах. Почти все — вопросительно.
— Какая ошибка?! — патетически вскричал мужчина в зеленом. — Я! Я вместе с вами въезжал в Клепсис, и я слышал, я все слышал!
Все облегченно вздохнули и снова с осуждением посмотрели на мага.
— Что вы слышали? — изумленно вопросил маг.
— Мсье Болкерк! (именно так — мсье — обращаются в Ортаске к знаменитым поварам и рестораторам. — Прим. авторов) — вскричал мужчина в зеленых штанах, обращаясь к вошедшему в зал ресторации, плотненькому опрятному мужчине лет сорока: — Вот это его дочь!
— Рад за вас, — широко улыбнулся Хромою Сому мсье Болкерк. — У вас очень симпатичная дочь, я бы даже сказал — красавица. Она так очаровательно хмурит брови…
Все заулыбались.
— А теперь она служанка! — перебил его мужчина в зеленых штанах.
И все спохватились и снова с осуждением посмотрели на мага.
— Я тоже за строгое воспитание, я ведь и сам начинал официантом… — еще более широко улыбнулся мсье Болкерк, — об этом, кстати, рассказывается в моей книжке…
— Святой Ворд, как вы не понимаете? Она же падчерица! — патетически вскричал мужчина в зеленых штанах.
— Вы же сказали дочь, — не сдавался мсье, показывая черпаком на мага, — вот его дочь!
— Показывать черпаком — неприлично! — громко сказала Аманда.
— Да, сказал — дочь! Но я имел ввиду, что падчерица, неужели непонятно? — сказал мужчина в зеленых штанах.
— Чья падчерица?
— Вот его! А вот она — мачеха! — пояснил мужчина в зеленых штанах.
— Кто? она? — сказал мсье Болкерк, подумал, взял со стола вилку и вилкой же показал на Аманду.
— А вилкой показывать — вообще наглость. Дорогой, я оскорблена — громко сказала Аманда, обращаясь к Хромою Сому.
— Э-э… уважаемый, — сказал Хромой Сом. — Пожалуйста, не показывайте вилкой на мою… э-э-э… жену.
— Ц-ц-ц… — сказали все и укоризненно закачали головами.
— Вот видите, какая стерва! — сказал мужчина в зеленых штанах. — Мало того, что замучила бедное дитя, так еще и ругается…
— Вот как раз о похожем случае рассказывается в моей книжке… — сделал попытку сменить тему разговора мсье Болкерк.
— Еще какая! — громко сказала Белинда.
— Бедное дитя… это кто? — спросил Эрвин.
— А как она называется? — спросил Микки
— Сама-то! — вскричала Аманда.
— Я считаю их надо арестовать! — убедительно сказал мужчина в зеленых штанах. Половина завтракавших в ресторации людей одобрительно закивала, затем решительно встала и направилась к нашим героям.