приближающиеся шаги. Обернувшись, я узнала в темном высоком силуэте герцогиню Диану де Полиньяк. Ее бархатные юбки отчаянно шелестели.
– Дорогая, – своим низким голосом сказала она, – вы уже несколько месяцев при дворе, а мы еще ни разу не поговорили.
Она, казалось, совсем не ревновала меня. Напротив, в ее голосе слышались странные дружелюбные нотки.
– Честно говоря, я слегка боялась вас, – сказала я напрямик.
Тонкие брови герцогини приподнялись. Больше она ничем не выдала своего удивления.
– Что ж. Надеюсь, сейчас этот страх прошел, – сказала она, обнимая меня за плечи, как, бывало, часто обнимала Марию Антуанетту. Герцогиня была значительно выше меня ростом.
– И вы не питаете ко мне неприязни?
Некрасивое остроносое лицо Дианы было спокойно и бесстрастно.
– К вам? Но, дорогое дитя, как вы могли подумать такое? Наоборот, я даже исполню ваше желание. Я сделаю то, что не сделала королева. Речь идет о герцоге де Кабри…
– Откуда вам это известно? – воскликнула я.
– У Туанетты есть камеристки, которые при виде золотого ливра становятся очень разговорчивыми…
– Вы следите за королевой и ее разговорами?
– Разумеется, иначе как бы я существовала при дворе?
– Слежка – не очень хорошее средство.
– Оставим это, мадемуазель… Итак, я знаю, что вы хотите отомстить герцогу де Кабри, с которым были обручены и который ныне находится в Лионе. Вы ненавидите его.
– Это правда, мадам.
– Вы хотели бы, чтобы его заключили в тюрьму?
– О да, хотела… Но королева отказала мне.
– Я вполне заменю вам королеву.
– Вы поможете мне? – воскликнула я, хватая герцогиню за руку. – Боже мой!
– Терпение. Ведите себя спокойно. Я, конечно, не в силах засадить герцога за решетку…
– А, – сказала я разочарованно…
– …Но я сделала кое-что другое, что наверняка вас удовлетворит. Вот, читайте.
Она протянула мне приказ принца Конде.
– Герцог де Кабри может оказаться сосланным в Вест-Индию во мгновение ока, – пояснила герцогиня, – и уж, конечно, не останется в неведении, по чьей милости его послали. Вы сможете упиваться местью, дорогая. Он пробудет там не меньше трех лет.
– Принц Конде подписал это по вашей просьбе?
– Да, моя дорогая, по первой же моей просьбе. И в моей власти дать этому документу ход. Но…
Герцогиня деликатно забрала у меня бумагу.
– Но только в том случае, если вы ответите на один мой вопрос – совершенно пустяковый, уверяю вас.
– Дорогая герцогиня, – вскричала я в волнении, – я отвечу хоть на сто вопросов!
– О, мне достаточно одного. – Она так и впилась глазами в мое лицо. – Вы на этой неделе дежурите у королевы?
– Да, и даже иногда сплю в ее комнате.
– Иногда – то есть в тех случаях, когда к ней не приходит любовник, граф де Ферзен?
– Да.
– Мне нужно время и день, когда они встречаются, – резко произнесла мадам де Полиньяк.
Я беспечно пожала плечами.
– О боже, с некоторых пор – почти каждый день. Хоть сегодня, хоть завтра. Он приходит обычно в час ночи. Я по условленному стуку открываю ему дверь, веду к королеве и ухожу. Это у них называется жизнь без предрассудков.
– И все? – испытующе сказала герцогиня.
– Конечно. Потом у меня находятся свои дела. Диана с нервным смехом пожала мою руку.
– Вы великолепны, мадемуазель. Можете быть уверены, ваш бывший жених будет тщетно проклинать вас с острова Сан-Доминго… Ах да, уже завтра он получит этот приказ. Помогайте нам и впредь, дорогая.
– Если только это не заденет моей части, мадам. Диана де Полиньяк глухо рассмеялась.
– Слово «честь», мадемуазель, каждый понимает по-своему. И это понятие меняется… с течением времени. Черт побери, – добавила она, – я склонна думать, что д'Артуа сделал неплохой выбор.
