Вздыхая, я устроилась меж корней громадного дуба, среди высокой, пахнущей ароматами зелени свежей травы, и полузакрыла глаза. Сладкий земляничный сок высыхал на моих губах.
Странный волнующий трепет поселился у меня в душе, в мыслях, в теле. Все вокруг зрело и цвело, благоухало и распускалось… Лесной свежестью был напоен воздух. Трудно представить день, более прекрасный, чем сегодняшний. И я сама казалась себе юной, привлекательной, соблазнительной, так же, как и все вокруг, жаждущей любви.
Любовь! Вот то слово, что заставляло меня вздрагивать от сладкого, неопределенного еще желания. Я не знала еще любви, но много слышала о ней, и мне хотелось изведать это чувство – чистое, как горный хрусталь, всепоглощающее, лучезарное и пьянящее. Все вокруг любило, и лишь я одна была досадным исключением… Даже Париж не манил меня так, как эта недоступная пока мне тайна. К тому же и любить пока было некого. Шестнадцатилетнюю девушку, прелестную и сознающую свою прелесть, трудно увлечь достоинствами такого человека, как герцог де Кабри. К нему я чувствовала почти отвращение. Но был и другой человек, чьи глаза постоянно всплывали в моей памяти и чье прикосновение я помнила до сих пор… Но этот человек, увы, женат, и, что еще хуже, по-видимому, равнодушен ко мне…
И все-таки эти грезы были так приятны, что даже последняя мысль не омрачила их, не заставила меня очнуться и не стерла мечтательной улыбки с моих губ.
Кто-то дотронулся до моей щеки. Удивленная, я открыла глаза. Передо мной стоял на одном колене виконт де Крессэ – в охотничьем костюме, с пистолетами, – стоял и улыбался.
– О, – только и сказала я, смущенно разглядывая свои красные от земляники пальцы. Я со стыдом догадалась, что и губы мои тоже измазаны.
– Вы любите верховую езду, – сказал он улыбаясь. – Любите то, чего не любят другие девушки.
Никто из нас, кажется, не хотел вспоминать о размолвке. В волосах виконта запутался крошечный пожелтевший листочек. Я протянула руку и, легко коснувшись пряди его волос, вытащила листок и улыбнулась. Мои пальцы еще хранили воспоминание о мягкости его волос.
– Я слышал, вы были больны. И еще я слышал о…
– О скандале в Ренне? – подсказала я краснея.
– Именно так, мадемуазель. Но с чего бы это вам краснеть? Признаться, я был рад, что вы оказались такой, какой я вас себе представлял. А то я уж был готов составить на ваш счет иное мнение…
– И какое же, сударь?
– Не такое лестное, как первое.
– Какая хорошая у вас улыбка, – вырвалось у меня вдруг. От смущения я вся залилась краской. Виконт смотрел на меня внимательно, не отрываясь, и синие глаза его словно посветлели. Мое смущение прошло, но по телу пробежала странная сладкая дрожь. Подсознательно я чувствовала, что виконт любуется мною, находит меня привлекательной, и от этого была счастлива.
– Вы всегда появляетесь так неожиданно, – сказала я, опуская голову. – Вы Любите Бросельянд?
– И Бросельянд, и Гравель, и Гарнаш… словом, все бретонские леса. Я часто здесь прогуливаюсь.
– Один? Без жены?
– Да. Мари не ездит верхом.
– Так ее зовут Мари! – сказала я немного обиженно. – А вас… как зовут вас?
Он улыбнулся, блеснув белыми зубами.
– Меня зовут Анри, а вас, если не ошибаюсь, Сюзанна Маргарита Катрин Анжелика – не так ли?
Это было мое полное имя. Откуда он узнал его?
– Мне больше нравится Сюзанна, – сказала я.
– А мне – Катрин. В прошлом веке, при Луи XIII, была одна такая мать Катрин – настоятельница монастыря, еретичка… Была, как вы знаете, великая королева Екатерина Медичи. Видите, какое славное имя? Но самая лучшая из женщин, носивших его, была, конечно, мать Катрин.
– Что же в ней хорошего? – простодушно спросила я.
– Хорошего? Бог мой, да ведь она была еретичка! Вы думаете, тогда это было легко? Она поступала так, как вы на помолвке.
– О нет, – сказала я смущенно. – Я вовсе не еретичка. Наоборот, мне нравится быть благоразумной.
– Поедемте-ка лучше со мной, – предложил он, помогая мне подняться. – Поедемте, если вас еще не запугали рассказами о том, какой невежа и грубиян виконт де Крессэ.
– Меня нельзя запугать ничем, сударь, – сказала я гордо.
Он помог мне сесть в седло, и от прикосновения рук виконта я, как и в прошлый раз, вздрогнула.
– Куда мы отправимся? – спросила я, пуская Стрелу шагом.
– Я покажу вам древнее капище, Катрин. Самое интересное место в Бросельянде, обиталище духов и фей…
– Вы уже называете меня по имени?
– Я полагал, что наше двухмесячное знакомство позволяет…
– Да-да. Просто к этому имени я не привыкла.
– Ну-ка, давайте быстрее, – сказал он, хлестнув лошадь по крупу, – я не люблю медленной езды.
Я вспомнила, как мы мчались тогда, под проливным дождем, и подумала, что это, пожалуй, правда.
