короля разрывалось от боли. Ему казалось, что минула целая вечность с тех пор, как он был еще способен вспомнить лицо Роуэн. В последние годы все эти воспоминания мучительно ускользали, и их заменяли мимолетные ощущения, запахи, обрывки разговоров. Зато сейчас Роуэн была настолько живая…
Почти как видение.
Мэрик усмехнулся нелепости этой мысли, тем более что он даже не спал. Разве что на самом деле он и впрямь уснул, забрел далеко от лагеря и рухнул в глубокий сугроб, а теперь замерзает до смерти, погрузившись в блаженную сладость сновидения. С утра Серые Стражи, возможно, станут его искать, потом переглянутся, пожмут плечами и решат, что он, ни с кем не попрощавшись, вернулся в Денерим. Потом они уйдут на Глубинные тропы, а по весне какие-нибудь путники обнаружат увязшие в грязи останки Мэрика и, может быть, заодно стянут с него сапоги.
Занятная идея. Вопрос в том, насколько она вероятна. Мэрик тяжело вздохнул и побрел к лагерю.
Глава 5
В отчаянье во тьме они сокрылись.
Когда начало светать и небо над самой линией горизонта едва тронули золотисто-розовые блики, Серые Стражи с оружием в руках собрались у входа на Глубинные тропы. Дункан внутренне напрягся — король Мэрик двинулся к двери. Самым обыденным жестом он достал каменный медальон, выточенный в виде восьмигранника, и вставил его в такой же формы углубление в самом центре двери. Тишину нарушил оглушительный скрежет, и поблизости испуганно вспорхнула стайка воронов.
Дункан неотрывно смотрел, как посредине двери возникает тонкая линия. Она превратилась в трещину, затем стала еще шире — и створки двери разомкнулись. Король с опаской отступил назад. Медленно, с надрывным каменным скрежетом дверь открылась, и за ней обнаружился туннель. Из черноты едва уловимо потянуло вонью разложения.
Серые Стражи ждали. Дункан был почти готов к тому, что из туннеля на них вот-вот хлынет орда чудовищ, но никого там не было. Только тишина.
Кое-кто из Стражей уже собрался войти, но остановился, услышав голос Жюльена.
— Погодите, — негромко сказал темноволосый воин.
Скрестив руки на груди, он молитвенно склонил голову, и почти все Стражи последовали его примеру. Дункан опустил голову и закашлялся. Молитвы всегда выводили его из равновесия.
— Пусть впереди меня только тьма, — напевно заговорил Жюльен, — но Создатель направит меня. Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, и ничто сотворенное Им не будет утеряно.
— Аминь, — прошептал Мэрик, и все остальные кивнули.
А потом они вошли на Глубинные тропы.
Почти сразу за входом начинались широкие ступени, и, когда Стражи двинулись вниз, Дункан едва подавил дрожь. Здесь было теплее, чем снаружи, что его безмерно радовало, но стылый холод сменился недобрым предчувствием, тревогой, от которой невозможно было отмахнуться. Юноше казалось, что он медленно входит в озеро омерзительной грязи и вонь постепенно заползает в ноздри, выворачивая тошнотой желудок, так что лишь силой воли принуждаешь себя сделать следующий шаг.
То же самое чувствовали и другие Серые Стражи. Дункан видел это по их мрачным, окаменевшим лицам, по тому, как руки крепче стиснули оружие. Все они обладали способностью чуять порождений тьмы, но сейчас Дункану казалось немыслимым, чтобы в этом гнилостном дыхании вездесущей скверны им удалось различить отдельных тварей.
Один только Мэрик не мог ничего учуять, однако спуск в темноту, похоже, воздействовал на него сильнее, чем на всех остальных. Он с опаской поглядывал туда, где гуще всего лежали тени, и лицо его в свете факелов стало пепельно-бледным. Дункана так и подмывало спросить у короля, что же такое произошло с ним восемь лет назад на Глубинных тропах, но в конце концов он решил, что делать этого не стоит. И так ясно, что ничего хорошего.
Путь по лестнице продолжался, казалось, уже несколько часов, когда на каменных стенах стали заметны первые следы скверны — тончайшие, словно паутина, нити черной гнили и глянцевитая слизь, покрывавшая все вокруг, точно масляная пленка. Дункан из любопытства потрогал ее — и обнаружил, что эта пленка на самом деле вовсе не влажная. На ощупь она оказалась сухой и гладкой, точно змеиная кожа.
Женевьева с сердитым видом схватила его руку и отдернула прочь. И предостерегла, чтобы больше ни до чего не смел дотрагиваться. Это слегка смутило Дункана. Вроде бы все они устойчивы к скверне порождений тьмы? Это же одна из тех немногих привилегий, которыми пользуются Серые Стражи.
— Раньше этого не было, — заметил Мэрик, внимательнее оглядывая стены. — Когда мы шли здесь в прошлый раз, не встречали подобного до самого тейга Ортан.
— Значит, скверна расползлась, — уверенно заключила Женевьева.
Келль окинул туннель внимательным взглядом. Дункан знал, что охотник чует порождений тьмы значительно острее, чем все остальные. Для него спускаться по этой лестнице было все равно что окунаться с головой в сточную канаву, однако до сих пор Келль виду не подал, что ему что-то досаждает.
— Скверна так близко от поверхности? — пробормотал он. — Что бы это значило?
— Что мы должны быть начеку.
С этими словами Женевьева выдернула из ножен меч и двинулась дальше. Все прочие беспокойно переглянулись, но последовали за ней.
Кажется, миновала целая вечность, прежде чем они дошли до конца лестницы. Тонны земли и камня, нависавшие над головой, гнетущая тьма, которая подступала со всех сторон, вызывали у Дункана удушье. Ему чудилось, что он с головой ушел в омерзительно вонючую жижу и напрягает все силы, пытаясь вырваться на поверхность.
Фиона, шедшая рядом, озабоченно посмотрела на молодого Стража.
— Тебе дурно? — прошептала она. — Вид у тебя неважный.
Дункан несколько раз судорожно сглотнул и вынудил себя сделать глубокий вдох. Приятного в этом оказалось мало.
— Кажется, меня сейчас стошнит.
— Надо же, как мило!
— Я не шучу! Неужели ты ничего не чувствуешь?
— Мы все чувствуем то же самое. Точнее, почти все.
В голосе Фионы промелькнула нотка неприязни, и Дункан сообразил, что она имеет в виду Мэрика. Тот шел впереди, рядом с Утой, явно не подозревая о том, какой убийственный взгляд сверлит ему спину. Дункан ухмыльнулся:
— Я слышал, у вас с его величеством прошлой ночью в лагере вышла небольшая перепалка.
— Я его кое о чем спросила, только и всего.
— Женевьева, похоже, так не считала, — хихикнул он. — Приятно знать, что в кои-то веки она для разнообразия злилась не на меня.
Фиона раздраженно вздохнула. Подняв посох, она закрыла глаза и беззвучно прошептала несколько слов. Дункан ощутил, как струя магической энергии всколыхнула воздух, и тотчас же шарик в навершии посоха засиял. Яркий и теплый свет хлынул во все стороны, немного разгоняя темноту.
Спутники обернулись, с любопытством глядя на магичку.
— Не растрачивай силы, — бросила Женевьева, однако в голосе ее не хватало всегдашней категоричности. Наверное, даже она вздохнула с облегчением, когда тьма отступила.
— Ну вот. — Фиона улыбнулась Дункану, явно довольная собой. — Так легче?