Он устраивал дяде с тетей мелкие пакости — то срывал с веревки свежевыстиранное белье, то кидал в форточку каштаны, то забрасывал мусором дядин автомобиль. А однажды он опрокинул с подоконника флакон тетиной валерьянки, и ночью к дому Кими сбежались все окрестные коты, устроив концерт, разбудивший не только дядю с тетей, но и соседей. Правда, тетя Эмма решила, что это проделки Кими, и пообещала, что 'всерьез озаботится ее будущим'.
В доме начали появляться кандидаты в женихи — результат неутомимых поисков тети Эммы. Все они были значительно старше Кими, обладали пивным брюшком и вели бесконечные разговоры о том, как 'вести свое дело' и 'заколачивать бабки'. Круг их интересов ограничивался выпивкой и телевизором. Ни один из них Кими не нравился. Поэтому, посидев немного за общим столом в гостиной, она уходила и запиралась в своей мансарде.
Здесь у нее был подаренный Илсаром мольберт, цветные карандаши и кисти. Здесь был ее мир. И сюда приходил тот, кого она любила.
Кими надевала свое любимое платье, вешала на шею ниточку дешевых янтарных бус и открыв окно, садилась на подоконник.
— Здравствуй, Ветер, — говорила она.
'Здравствуй, Кими, — отвечал он. — Ты сегодня грустная. Тетя донимает?'
— Она хочет выдать меня замуж. А я не хочу. Эти ее женихи такие противные. А я люблю тебя, Ветер. Если бы у меня были крылья, я улетела бы с тобой.
'У тебя были крылья, Кими. Мы оба были крылатыми и свободными. Когда мы вспомним, кто мы на самом деле, вспомним наши имена, мы снова станем свободны и больше не будем разлучаться'.
— А если не вспомним, Ветер?
'Вспомним, Кими. Обязательно вспомним. Ты вспомнишь и нарисуешь. Ты ведь Художник, не забудь'.
Этот осенний вечер был особенно тягостным и унылым.
Кими познакомили с очередным 'кандидатом' из разряда 'пиво-телевизор-футбол'. Теперь этот Гриндак сидел рядом с ней за столом, уминал приготовленные Кими куриные котлеты с картофельным пюре и на пару с тетей ругал налоговую политику правительства. От него пахло сигаретами и мужским потом. Пожалуй, он не нравился Кими больше всех остальных, хотя она не могла сказать, почему.
Как обычно, посидев немного за столом, она извинилась и под испепеляющим взглядом тети ушла. Тетя Эмма догнала ее на лестнице:
— Ты, неотесанная хамка! Я для тебя стараюсь, привожу в дом приличных людей!
Терпение Кими лопнуло:
— Тетя, я не просила Вас этого делать. Я не хочу замуж! Это Вы хотите спихнуть меня в чужие руки и получить мой дом. Оставьте меня в покое и сами общайтесь со своими женихами! — Кими хлопнула дверью и закрылась на ключ, не слушая, что там кричит тетя по поводу 'неблагодарной твари'. У нее было другое, более важное дело.
Девушка села за мольберт. На доске был прикреплен лист с почти довершенным рисунком цветными карандашами. Двое гандамов. Он и она. Могучие великолепные фигуры, облеченные в металл, с крыльями за плечами. Прекрасные лица под яркими шлемами обращены друг к другу. У него — ярко-рубиновые глаза, у нее — голубые, как весеннее небо. Он придерживает ее за талию, ее узкие ладони лежат на его плечах. Они взлетают — двигатели под их крыльями выбрасывают снопы серебристо-голубого цвета.
'Может, это мы и были — я и Ветер? — улыбнулась девушка. — Крылатые и свободные…'
В дверь постучали.
— Кими, девочка, открой! — сладко пропел голос тети Эммы. — Я должна перед тобой извиниться. Я была неправа.
С чего бы это вдруг тетя стала перед ней извиняться? Не оттого ли, что Кими в конце концов показала характер? Ну конечно, тетя боится, что в день своего восемнадцатилетия Кими на вполне законных основаниях 'попросит' их отсюда… Тетя Эмма что-то говорила за дверью, потом вдруг в замке повернулся ключ. Кими с досадой отложила карандаши. Нет, тетя определенно нарывается на скандал.
В комнату ввалился Гриндак. Дверь за его спиной закрылась, щелкнул замок. Кими вскочила, словно пораженная громом. Такой подлости она от своих приемных родственников не ожидала. Ведь ясно, зачем Гриндак сюда пришел. Он сделает с ней это. И после этого, по мнению тети, Кими будет просто обязана выйти за него замуж… Она отступила назад:
— Не подходите!
— Но-но, девочка, — проговорил Гриндак, подбираясь ближе. Глазки его масляно блестели. Кими в отчаянии позвала:
— Ветер!..
Он налетел порывисто и резко, покачнул крышу мансарды и выбил окно. Он свистел и завывал, и в его шуме слышалась угроза.
— Если Вы не уйдете, Ветер убьет Вас! — звонко проговорила Кими, отступая.
Гриндак противно захихикал, продолжая надвигаться на нее. Кими схватила со стола первое, что попалось под руку — раковину, подаренную Илсаром, — и замахнулась, но Гриндак перехватил ее запястье. От боли девушка разжала пальцы, выронив раковину. Гриндак схватил ее и с размаху швырнул в постель, наваливаясь сверху всем телом. Руки его зашарили возле ее бедер. Кими почувствовала, что ее сейчас стошнит. Она кричала, вырываясь, а Ветер шумел и бушевал в комнате, раскачивая стены и опрокидывая предметы.
Укрепленная над кроватью книжная полка сорвалась с гвоздя и рухнула вниз, ударив Гриндака по голове. На пододеяльник брызнули капли крови. Гриндак охнул, дернулся и затих. Кими поспешно выбралась из-под его потного тела, и прохладное дуновение ласково коснулось ее лица:
