Он лежал на сыром бетонном полу с торчащими прутьями арматуры. Ему было все равно, что с ним сделают — пусть отдадут под трибунал, пусть просто расстреляют без суда и следствия.
Да, Кагеру не одобрил бы того, что Буран преследовал Лейо и оказался виновен в его гибели. Но Кагеру не оставил бы Бурана наедине с кризисом, который он сейчас переживал. Гандам молча сел бы рядом, положив руку Бурану на плечо. А потом тепло посмотрел бы зелеными глазами и сказал: 'Ну давай думать, как из этого выбираться'…
'Кагеру, ты учил меня быть сильным, — думал Буран. — Ты говорил, сила во мне самом… Нет во мне никакой силы. Я слабак, не умеющий принимать собственные решения. Но я попробую принять хоть одно, чтобы не было стыдно перед тобой…'
Заскрежетала отодвигаемая бронедверь, и в камеру вошел Валтар. Отблески тусклой лампы дневного освещения легли на его шлем и сегменты брони. Он присел перед лежащим Бураном и положил руку на плечо десептикона.
— Иди к квинтам, — сказал Буран и сел на полу, сбросив с плеча руку командира. Валтар, помолчав, проговорил:
— Ты действительно не прошел испытание, Буран… Спецназ — на то и спецназ, чтобы выполнять правительственные приказы.
— Даже если это приказ расстрелять невиновного? — зло спросил Буран. Валтар покачал головой:
— Увы… — Он помолчал. — Да, мы можем ошибиться. Возможно, ты прав и мы ошиблись, сочтя Лейо преступником… никто ведь не застрахован от ошибок. Но мы должны продолжать дейстовать так, как действуем. Мы защищаем общество, Буран.
— Демагогия, — скривился десептикон. — Какой смысл в обществе, неспособном защитить одну- единственную жизнь… — Он посмотрел на командира: — Валтар, я уже решил. Я ухожу из 'Разряда'. Лучше вкалывать на стройке, как автобот, чем так…
— Как знаешь… Хотя мне будет очень жаль, если ты уйдешь. Я возлагал на тебя большие надежды… Думал воспитать из тебя будущего командира 'Разряда'… Прими хотя бы мой совет: подумай, не руби сплеча. Ты очень способный боец и хорошо работаешь с подчиненными. Конечно, за нарушение дисциплины тебя понизят в звании, но это все временно.
— Валтар, ты, конечно, можешь дать мне подумать. Но я уже решил и решения менять не собираюсь, — Буран отвернулся и снова лег ничком. Валтар сидел рядом, словно хотел сказать что-то еще.
— Буран… — голос командира был тихим, и десептикон услышал в нем нечто новое — нотки вины. — Прости… Я не смог заменить тебе Кагеру.
— Его никто не заменит, — глухо отозвался Буран. — Валтар, ты тоже прости… я все-таки уйду.
Валтар неожиданно помог ему и по своим каналам ввел Бурана в круг 'охотников за головами'. Эти ребята за деньги отлавливали преступников и сдавали органам безопасности. Здесь у Бурана была свобода — он сам выбирал, браться за дело или нет. Это его устраивало, а выработанные на тренировках с Кагеру навыки ближнего боя позволяли захватывать противника живым, что делало Бурана особенно ценным специалистом. Так он и жил десятилетия, и по крайней мере его не мучала совесть…
Буран отодвинул пустой бокал с энергоном-2. За окном звезды мерцали в просветах среди облаков над океаном, и океан слабо фосфоресцировал в ответ — странное явление, такого десептикон еще не видел. Но выходить наружу любоваться красотой настроения не было, и Буран откинулся в кресле, уходя в перезагрузку.
Глава 4
Когда Буран вышел из перезагрузки, за окном было еще темно. Почему-то одиночество показалось невыносимым. Хотелось с кем-нибудь поговорить — хорошо бы с Фай, но можно и с квинтом, все лучше, чем сидеть и пялиться за окно. Открыв дверь мыслекомандой, десептикон вышел.
Фай нигде не оказалось. Харракеша Буран застал в зале с демонстрационными стендами. Квинтэссон что-то менял на одном из стендов.
— А, здравствуйте, здравствуйте, юноша! — поздоровалось лицо квинтэссона, обращенное в данный момент к десептикону. — Ну как, довольны апгрейдом? Хорошо получилось, я сам от себя не ожидал. Утром слетаете с Фай на полигон, а через сутки-двое можете отправляться домой.
'Так скоро?' — подумал Буран. Действительно, как быстро пролетело время… Через двое суток он покинет лабораторию. И распрощается с Фай… А ведь она ему нравится. По-настоящему, серьезно нравится. Честно говоря, он бы на ней женился. Но ей бы подошел молодой улыбчивый парнишка с добрым нравом и легкой душой, а не старый зануда вроде него.
Квинтэссон словно угадал его мысли:
— Вы Фай разыскиваете? Она вышла погулять на берег. — Харракеш закрыл стенд прозрачной крышкой. — Вы, небось, тоже признавались ей в чувствах?
— Нет, — ответил Буран. Харракеш насмешливо посмотрел на него:
— Ну вам не нужно признаваться — у вас и так все на лице написано, хоть оно у вас одно, а не пять, как у меня, — квинтэссон хрипло рассмеялся собственной шутке. — Вы еще больше в нее влюбитесь, когда я покажу ее дизайнерские работы!
— Фай сама дизайнит корпуса? — удивился Буран. Квинтэссон с гордостью подтвердил:
— И еще как дизайнит! Кибернетики в Альфе позеленели и поджали бы щупальца от зависти! Пойдемте, покажу!
Вслед за квинтэссоном, быстро плывшем на своем энерголуче, Буран зашел в небольшое помещение, обычно стоявшее всегда закрытым. Квинтэссон включил мыслекомандой освещение, и Буран остановился, пораженный.
