про адвокатов. Я даже решила, что буду заниматься уголовным правом и защищать женщин, которым больше некому будет помочь. И что я буду ездить на «БМВ-кабриолете», носить солнечные очки на голове, независимо от погоды, и что у меня будет умный парень с квадратной челюстью. И мы с ним поженимся и родим двоих детей — мальчика и девочку, — и я одну половину недели буду проводить с ними, а другую — выносить приговоры всяким отвратительным мужикам. А теперь давай посмотрим на реальность. Я — тридцатилетняя преподавательница рисования в неплохой, в общем, школе, у меня есть парень, который иногда молодец, а иногда просто мудило, но ни у одного из нас нет никаких планов сделать эти отношения более постоянными. У меня есть свой дом, но я не умею даже наклеить в нем обои. У меня двое котов, которые, без сомнения, заменяют мне детей, и в свободной комнате живет мой бывший парень, который как бы и не совсем парень. Ко всему этому я сирота. — Она грустно улыбнулась. — Ну как, разве это то, что я планировала? Несколько минут мы сидели молча.
— А ты, Мэтт? Каким ты представлял себя в тридцать лет?
— В смысле карьеры все получилось примерно так, как я хотел. А что касается спутницы жизни, то кто знает? Подростком я был влюблен в Мадонну. Но она, я полагаю, уже занята.
— А о ком еще ты думал?
Я некоторое время упорно размышлял над этим вопросом, а потом произнес:
— О тебе.
65
— Разве это удачная мысль, Мэтт?
— Ты не уверена?
— Нет, — сказала Джинни. — Я не уверена.
— А в чем ты не уверена?
— В том, что ты. И я. Здесь, на этом диване. Твоя… левая рука у меня под свитером.
Я убрал руку.
— Мне говорить дальше? — спросила Джинни.
— Не надо, — вздохнул я. — То, что ты скажешь, только растянет эту нездоровую интерлюдию. Ты просто не могла не разбудить свою совесть, а заодно и мою. А ты хочешь на самом деле?
— А ты? — спросила Джинни, в волнении проводя рукой по своим волосам.
— Да, — ответил я, но мой голос звучал неубедительно.
— Ты точно в этом уверен? Или просто уверен?
— Я уверен! Я уверен! На самом деле думаю, что ни разу в истории человечества никто еще не был в чем-нибудь больше уверен, чем я сейчас.
Джинни засмеялась, и мы продолжили целоваться, но через несколько секунд остановились.
— А сейчас в чем дело? — недовольно произнес я.
— Не слишком-то подходящий тон для такого момента. — Я засмеялся. — Извини.
— Хорошо. А сейчас представь, что мы сделали то, что собирались, и что было бы потом? Я хочу сказать… и я знаю, что это звучит как планы на перспективу и вовсе не так страстно, но я не хочу, чтобы мы… ну, ты понимаешь.
Я с шумом выдохнул воздух и сложил руки в защитной позе:
— Хорошо, давай не будем.
— Подожди, — сказала Джинни. — Не стоит спешить. Я просто хочу, чтобы мы были друзьями. По- моему, неплохая идея, да?
Я кивнул. Она была права.
— А теперь перестань дуться, и давай поговорим обо всем по-взрослому, — продолжала она. — Хорошо? Давай договоримся, что не будем сходить с ума.
— Договорились. Что-нибудь еще?
Джинни задумалась на секунду:
— Нет.
— Хорошо.
Мы продолжали целоваться, но потом она вдруг опять резко остановилась.
— А что, если кто-нибудь из нас передумает?
— Ты что, собираешься передумать? — спросил я, меняя свое положение на диване. Нога Джинни лежала теперь на моей, как бы убаюкивая ее.
— Не обязательно, а вот ты можешь передумать.
— Поверь мне, Джинни, я сильно сомневаюсь, что передумаю…
— Значит, договорились?
— Абсолютно. Что-то еще?
— Нет.
— Ты уверен?
— Да.
— Хорошо.
— Ну, значит…
— Что?
— Ничего. Не обращай внимания.
— Что?
— Ничего. Честно. Давай.
Она поцеловала меня в шею, пытаясь подбодрить, но было уже слишком поздно. Ее «ничего» на самом деле означало «что-то не так», и пока в воздухе висело это «ничего», моя совесть не давала мне продолжать, несмотря на все усилия.
— В чем дело? — умоляющим тоном спросил я. Джинни засмеялась.
— Извини, Мэтт, не обижайся. Это все мелочи, правда? Ладно. Я просто хотела убедиться, что если мы на самом деле сделаем то, что собирались, то это будет только один раз. И ни разу больше. И никогда не повторится в этой или в следующей жизни.
— Почему?
— Тебе что, недостаточно того, что я встречаюсь с Иэном, а ты все еще переживаешь разрыв со своей бывшей девушкой и собираешься скоро переехать в Австралию?
— Да, — ответил я. — Мне этого недостаточно.
— Ну, во-первых, все это может повториться и растянуться надолго, и тогда у нас возникнут проблемы. И ты ведь знаешь, как тогда все это будет называться?
— Кошмар?
— Нет, сумасшествие. И, кроме того, нам уже не по семнадцать.
— И всякое действие имеет свои последствия, — добавил я.
— Точно. Поэтому лучше давай остановимся.
— Да, — сказал я с грустным видом, высвобождаясь из объятий Джинни. — Да, пожалуй, стоит остановиться. — Я вздохнул и поцеловал ее в щеку. — Никакого ущерба не было нанесено, да?
— Мы ведь только целовались.
— Это было какое-то наваждение.
— Это все ничего не значило. Это была просто… ностальгия.
— По волнам моей памяти. Мы долго молчали.
— И это не должно больше повториться, — сказал я осторожно.
— Да. Ты прав. Это не должно повториться.
66
