Ник задумчиво погладил надгробие Томаса Р. Стаута (1817–1851, «К великой печали всех, кто его знал»). Его пальцы оставили следы во мху.
— Он всё ещё ищет меня, — сказал Ник. — Тот, кто убил мою первую семью. Но мне всё равно надо учиться тому, чему учатся люди. Ты будешь запрещать мне уходить с кладбища?
— Нет. Это было ошибкой, которая нас обоих многому научила.
— Тогда как же быть?
— Надо придумать, как удовлетворить твою потребность в чтении и знаниях о мире. Существуют библиотеки. Есть и другие способы. И другие места, где можно оказаться среди других живых — театры, например, и кинотеатры.
— А что это такое? Это похоже на футбол? Когда я был в школе, мне нравилось смотреть, как играют в футбол.
— Футбол. Хм-мм. В него обычно играют слишком рано, чтобы я мог с тобой туда сходить, — сказал Сайлас. — Но мисс Люпеску может тебя отвести на футбольный матч в следующий раз, как приедет.
— Было бы круто, — мечтательно произнёс Ник.
Они стали спускаться по холму, и Сайлас произнёс:
— Мы оба порядком наследили за последнюю пару недель. А ведь тебя всё ещё ищут.
— Ты это уже говорил, — сказал Ник. — Откуда ты знаешь? И кто ищет? Что им надо?
Но Сайлас только покачал головой и отказался продолжать разговор, так что Нику пришлось довольствоваться тем, что он уже знал.
Глава 7
Всякий Джек
Последние несколько месяцев Сайлас был чем-то очень занят. Он начал покидать кладбище сразу на много дней, а иногда и недель. К Рождеству мисс Люпеску приехала заменять его на целых три недели, и они с Ником каждый день обедали вместе в её съёмной квартирке в Старом городе. Она даже сходила с ним на футбольный матч, как Сайлас и обещал. Но теперь она уехала назад в «древнюю страну», как она называла свой дом, потрепав Ника за щёки и ласково обозвав его «нимини» — как она повадилась к нему обращаться.
Теперь Ник остался и без Сайласа, и без мисс Люпеску. Мистер и миссис Иничей сидели в могиле Джосайи Вортингтона, беседуя с самим Джосайей Вортингтоном. Все трое были расстроены.
Джосайя Вортингтон спросил:
— Значит, он никому из вас не говорил, куда отправляется и как следует заботиться о мальчике в его отсутствие?
Иничеи покачали головами.
— Где же его носит?
Иничеи не знали. Мистер Иничей сказал:
— Он раньше никогда не покидал кладбище так надолго. И, когда речь шла о том, чтобы оставить ребёнка у нас, он говорил, что всегда будет рядом, либо пришлёт себе замену. Таково было его обещание.
— Боюсь, что с ним что-нибудь могло случиться, — произнесла миссис Иничей, казалось, сейчас она заплачет, но она вдруг разозлилась: — Как он мог так поступить?! Неужели нет способа найти его, попросить его вернуться?
— Я не знаю таких способов, — сказал Джосайя Вортингтон. — Но, по-моему, он оставил в склепе деньги, чтобы покупать мальчику пищу.
— Деньги! — воскликнула миссис Иничей. — Да какой прок от денег?
— Они понадобятся Нику, чтобы покупать еду, — начал объяснять мистер Иничей, но миссис Иничей тут же накинулась и на него.
— Все вы тут хороши! — сказала она.
Она вышла из могилы Вортингтона и отправилась на поиски сына, который, как она и предполагала, сидел на вершине холма, глядя на город.
— Меняю пенни на твои мысли, — сказала миссис Иничей.
— У тебя нету пенни, — сказал Ник. Ему уже было четырнадцать, и он был теперь выше своей матери.
— Есть парочка, в гробу лежат, — улыбнулась миссис Иничей. — Правда, они позеленели от времени, но, тем не менее, они у меня есть.
— Я тут думал о всяком, — сказал ей Ник. — Скажи, откуда нам знать, что человек, убивший мою семью, всё ещё жив? Что он меня ищет?
— Так считает Сайлас.
— Сайлас никак это не объясняет.
— Он всё делает в твоих интересах. Сам знаешь.
— Вот спасибо, — буркнул Ник. — И где он, спрашивается?
Миссис Иничей не знала, что ответить.
Ник сказал:
— Ты же видела убийцу моей семьи, да? В день, когда усыновила меня.
Миссис Иничей кивнула.
— Как он выглядел?
— Да я всё больше на тебя смотрела, а не на него, — ответила миссис Иничей. — Но дай-ка вспомнить. У него были тёмные волосы, почти чёрные. Заострённое лицо. Он был какой-то… как будто голодный и злой. Сайлас его отсюда выпроводил.
— Почему же Сайлас его не убил? — злился Ник. — Надо было просто убить его там же, и всё.
Миссис Иничей погладила руку сына своими холодными пальцами, затем сказала:
— Он не чудовище, Ник.
— Если бы Сайлас его тогда убил, я был бы сейчас в безопасности. Я мог бы ходить, куда захочу.
— Сайлас разбирается во этом лучше тебя. Лучше всех нас. И Сайлас знает всё о жизни и смерти, — сказала миссис Иничей. — Всё не так просто, как ты думаешь.
— Как его имя? Этого убийцы.
— Он не представился. В тот раз.
Ник наклонил голову и посмотрел на неё серыми, как гроза, глазами.
— И всё-таки ты знаешь, как его зовут, да?
Миссис Иничей ответила лишь:
— Ты ничего не сможешь сделать, Ник.
— Смогу. Я могу учиться. Я могу научиться всему, что нужно. Я же научился ходить сквозь упырь- врата. И сноходить. Мисс Люпеску научила меня ориентироваться по звёздам. Сайлас научил меня молчанию. Я могу творить Непокой. Я могу растворяться. Я знаю это кладбище, как свои пять пальцев.
Миссис Иничей погладила сына по плечу.
— Когда-нибудь… — начала она и вдруг осеклась. Когда-нибудь она не сможет больше прикоснуться к нему. Когда-нибудь он их покинет. Когда-нибудь. Затем она сказала: — Сайлас говорил мне, что убийцу твоей семьи зовут Джек.
Ник помолчал, затем кивнул.
— Мама?
— Что, сынок?
— Когда Сайлас вернётся?
С севера подул полночный ветер.
Миссис Иничей больше не сердилася. На смену гневу пришёл страх за жизнь сына. Она сказала:
— Если бы я знала, мой мальчик. Если бы я только знала.
Скарлетт Эмбер Перкинс исполнилось пятнадцать. Она сидела на втором этаже старого двухэтажного
