Как-то я пролетал над нашим домом и попрощался в последний раз с соседями и вами. Благодаря господину Ямакаве мне недавно посчастливилось выпить прощальную чарку с отцом, и теперь не остается ничего другого, кроме как дожидаться приказа на боевой вылет.
Каждый день я занимаюсь обычными делами. Больше всего беспокоюсь не о смерти, а главным образом о том, как наверняка потопить вражеский авианосец. Младшие лейтенанты Миядзаки, Танака и Кимура, которые летят со мной, спокойны и решительны. Их поведение ничем не выдает состояния постоянного ожидания приказа на боевой вылет для рокового пике. Мы проводим время в написании писем, играх в карты и чтении.
Убежден, что мои товарищи приведут нашу святую Японию к победе.
Не нахожу слов, чтобы выразить свою признательность любимым родителям, которые вырастили меня таким, что я могу в скромной степени ответить взаимностью на милость, оказанную нам Его Императорским Величеством.
Пожалуйста, следите за результатами моих скромных усилий. Если они окажутся плодотворными, думайте обо мне с добрыми чувствами и считайте, что мне удалось сделать в жизни что-то похвальное. Важнее всего, чтобы вы меня не оплакивали. Хотя уйдет в небытие мое тело, моя душа вернется домой и останется с вами навсегда. К вам, друзьям и соседям направлены все мои помыслы и наилучшие пожелания. Заканчивая письмо, я молюсь за благополучие моей дорогой семьи».
Младший лейтенант Тэруо Ямагути родился в 1923 году на острове Гото префектуры Нагасаки на севере Кюсю. Он вырос под надзором мачехи и в юности не был особенно счастлив. По окончании университета Кокугакуин в Токио его призвали на военную службу и направили в авиагруппу на островах Амакуса, дислоцировавшуюся рядом с его домом. Оттуда его перевели в 12-ю авиаэскадрилью для участия в операциях камикадзе.
«Дорогой папа!
С приближением смерти я сожалею лишь о том, что никогда в своей жизни не смог сделать для Вас что-нибудь хорошее.
Довольно неожиданно меня выбрали пилотом-камикадзе, и сегодня я отбываю на Окинаву. Раз поступил приказ о моем участии в операции камикадзе, я искренне желаю выполнить свой последний долг как можно лучше. При этом не могу не чувствовать сильной привязанности к прекрасной земле Японии. Не в этом ли моя слабость?
Узнав, что настала моя очередь, я прикрыл глаза и представил Ваше лицо, лица мамы, бабушки и близких друзей. Радостно осознавать, что все вы ждете от меня смелости. Я буду храбрым! Буду!
Во время службы я не часто предавался сладким воспоминаниям. Служба – это самоотречение, самоотрицание, разумеется, в ней мало удовольствий. В качестве довода в пользу службы я вижу только то, что она дает возможность умереть за Родину. Если это и вызывает печаль, то, вероятно, лишь потому, что до призыва на службу я познал сладость жизни.
В один из дней я познакомился с любезно присланной Вами книгой лейтенанта Оцубо, где изложена философия жизни и смерти. Мне кажется, что, хотя в книге есть зерна истины, все же размышления автора о службе большей частью поверхностны. Сейчас нет смысла говорить об этом, но в свои 23 года я выработал собственную философию.
Я чувствую горечь, когда думаю о том, как обманывают наших граждан некоторые коварные политиканы. Однако я готов подчиняться приказам Верховного командования и даже политиков, потому что верю в справедливость государственного устройства Японии.
Японский образ жизни действительно прекрасен, я горжусь им, так же как историей Японии и мифологией, которая свидетельствует о чистоте наших предков и их верности прошлому – независимо от того, соответствуют ли представления о прошлом истине. Этот образ жизни результат всего лучшего, что передали нам предки. А живым воплощением всего замечательного в нашем прошлом является императорская семья, в которой также запечатлены великолепие Японии и ее народа. Большая честь – получить возможность отдать свою жизнь ради защиты всего этого прекрасного и высокого в нашей жизни.
Окинава такая же часть Японии, как остров Гото. Внутренний голос убеждает меня, что нужно уничтожить врага, который угрожает моей Родине. Моей могилой станет море вокруг Окинавы, и я опять встречусь с мамой и бабушкой. Я не печалюсь и не боюсь смерти. Только молюсь за то, чтобы были счастливы Вы и все соотечественники.
Больше всего я жалею о том, что не могу назвать вас „титиуэ“ (почтенным отцом). Сожалею, что не смог проявить истинное уважение, которое всегда к Вам испытывал. Будьте уверены, что во время своей последней атаки я буду обращаться к Вам как к „титиуэ“, хотя Вы и не услышите моих слов, и буду с благодарностью думать о том, что Вы для меня сделали.
Я не просил Вас навестить меня на базе, потому что знаю, что на Амакусе Вам удобно. Это чудное место для жизни. Горы к северу от базы напоминают мне о Сугияме и Магарисаке на острове Гото. Я часто вспоминал о тех днях, когда Вы брали во время поездок на пикник в Мацуяму близ лавки, торгующей пудрой, Акиру и меня. Я помню также о поездках с Вами еще подростком в кремоторий в Магарисаке. Тогда я еще не представлял себе ясно, что моей мамы больше нет в живых.
Я оставляю все Вам. Пожалуйста, позаботьтесь о моих сестрах.
Одна ошибка в истории страны не означает гибели нации. Молюсь за вашу долгую жизнь. Уверен, что Япония вновь воспрянет. Нашему народу не следует увлекаться своим стремлением к смерти.
Наилучшие пожелания.
Как раз перед отъездом,
Самурай защитит Родину, невзирая на сохранность жизни или имени».
Следующее письмо написано летчиком, унтер-офицером 1-го класса 701-й авиагруппы Исао Мацуо, как раз перед боевым вылетом с заданием камикадзе. Его дом находился в префектуре Нагасаки.
Дорогие родители!
Поздравьте меня! Мне предоставили великолепную возможность умереть. Это мой последний день. Судьба нашей Родины зависит от решающей битвы на южных морях, где я уйду в небытие как опавшие лепестки цветущей вишни.
Я стану щитом Его Величеству и погибну целомудренно вместе с лидером нашей эскадрильи и другими боевыми друзьями. Хотелось бы рождаться семь раз подряд и каждый раз уничтожать врага.
Возможность умереть за Родину для меня великая честь! До глубины души я благодарен родителям, постоянно поддерживавшим меня неустанными молитвами и нежной любовью. Я также весьма признателен лидеру своей эскадрильи и другим командирам, которые опекали меня как своего сына и тщательно готовили из меня хорошего профессионала.
Спасибо вам, родители, за то, что двадцать три года заботились обо мне и воодушевляли меня. Надеюсь, что мой нынешний подвиг хотя бы в малой степени возместит те усилия, которые вы приложили для моего воспитания. Не поминайте меня лихом и помните, что ваш Исао погиб за Родину. Это моя последняя просьба, другого я ничего не желаю.
Душа моя вернется и будет ждать вашего посещения гробницы Ясукуни. Пожалуйста, берегите себя.
Как не гордиться авиационным звеном камикадзе в Гирэцу, которое предпримет атаку на противника своими бомбардировщиками «суйсэй». Сюда съехались кинооператоры, чтобы запечатлеть нас на пленке. Может, вы увидете нас на экране кинотеатра.
Мы, шестнадцать воинов, представляем экипажи бомбардировщиков. Возможно, мы умрем так же внезапно, как разбивается вдребезги хрусталь.
Письмо написано в Маниле накануне нашего боевого вылета.
Взмыв в небо над южными морями, мы погибнем при выполнении задания по охране Его Величества. Лепестки цветущей вишни блестят, когда раскрываются и опадают.
Кадет Дзюн Номото из авиационного звена «Химэдзи» родился в 1922
