почувствовал себя увереннее.
— Зачем? — спросил он строго и бескомпромиссно.
Джо был в отчаянье.
— Проклятье, если только ты шагнешь сквозь Ворота, отпадет необходимость во всяких объяснениях. К тому же…
И Джо взволнованно поведал о каком-то человеке по ту сторону диска, который нуждается в их помощи. Если они помогут, то получат в свое распоряжение целую страну. Какого рода требуется помощь, этого Джоне уточнял, но горячо убеждал Вилсона воспользоваться необычными возможностями, которые предоставляло это удивительное путешествие.
— Неужели ты намерен угробить свою жизнь, обучая уму-разуму тупиц в какой-нибудь заплесневелой школе? — настаивал он. — Это — твой звездный шанс. Так хватай его!
В душе Боб был согласен, что степень доктора философии — это не совсем то, чего бы ему хотелось. И все же, место преподавателя — верный заработок. Его взгляд упал на бутылку с джином, уровень жидкости в которой значительно понизился. Объяснение было найдено.
Слегка пошатываясь, Боб поднялся на ноги.
— Не выйдет, мой милый друг, — заявил он. — Мне ваша карусель не по вкусу. А знаете, почему?
— Почему?
— Потому, что я пьян, вот почему. На самом деле вас тут нет! И этого тоже нет. — Широким жестом он указал на диск. Здесь только я один и я выпил лишнего. Перетрудился малость, добавил он извиняющимся тоном. — И теперь я намерен отдохнуть.
— Ты совсем не пьян.
— Нет, я пьян. На дворе дрова, на дрове трава.
Он направился было к кровати, но Джо схватил его за плечо.
— Пойми, ты должен это сделать! — воскликнул он.
— Оставь его в покое!
Оба резко обернулись. Прямо перед ними у диска стоял третий человек. Боб посмотрел на новоприбывшего, потом перевел взгляд на Джо и попытался навести резкость. “Однако, как они похожи, — подумал он, — будто братья. Или просто у него двоится в глазах. Какая гадость этот джин, давно пора перейти на ром. Ром — совсем другое дело. Хочешь — пей, хочешь — ванну принимай. Нет, во всем виноват джин: не было бы джина, не было бы и Джо.
Да нет же, как он мог их спутать, ведь у Джо глаз подбит. Тогда кто такой этот третий тип? Почему двое приятелей не могут спокойно выпить, обязательно кто-то помешает?
— Вы кто? — негромко, но с достоинством спросил Боб новенького.
Новенький посмотрел на него, потом повернулся к Джо.
— Он меня знает, — многозначительно произнес незнакомец.
Джо не спеша оглядел его с головы до пят.
— Да, — сказал он, — думаю, что знаю. Но, ради Бога, объясни, зачем ты сюда явился?
— Времени для объяснений нет. Я знаю больше, чем ты, и поэтому мне решать. Он не пойдет в Ворота.
Вдруг зазвонил телефон.
— Ответь! — приказал вновь прибывший.
Боб хотел было возмутиться, но потом передумал и поднял трубку:
— Алло?
— Приветик, — ответила трубка. — Это Боб Вилсон?
— Да. А кто говорит?
— Неважно. Я только хотел убедиться, что вы на месте. Я так и думал, что вы там. Попал же ты в переплет, парень, ну уж попал…
Вилсон услышал, как на другом конце захихикали, потом пошли гудки отбоя. Он потряс трубку пару раз, потом опустил ее на рычаг.
— Кто звонил? — спросил Джо.
— Никто. Какой-то ненормальный с извращенным чувством юмора.
Телефон зазвонил снова.
— Ага, это опять он, — Боб схватил трубку. — Слушай, ты, обезьяна с мозгом бабочки! Я человек занятой, а это не общественный телефон…
— Что-о? Боб, что ты… — послышался возмущенный женский голос.
— А, гм, это ты? Прости, Женевьева, я очень виноват…
— Еще бы не виноват!
— Дорогая, ты не понимаешь, как раз перед тобой мне позвонил какой-то глупый шутник, и я подумал, что это снова он. Ты же знаешь, я бы никогда не позволил себе так разговаривать со своей крошкой.
— Не сомневаюсь, особенно после того, что ты мне сегодня сказал, после того, что…
— Что? Сегодня? Ты сказала — сегодня?!
— Конечно, сегодня. Но я позвонила потому, что ты забыл у меня свою шляпу. Я заметила ее буквально через несколько минут после твоего ухода и решила на всякий случай сказать тебе. К тому же, — добавила она застенчиво, — я хотела еще раз услышать твой голос, Боб.
— Ну понятно, спасибо, — механически ответил он. Но, послушай, малыш, я сейчас ужасно занят, день выдался просто сумасшедший. Я загляну к тебе вечерком, и мы все уладим. Но только я наверняка знаю — шляпу я у тебя не забывал. Ладно, вечером мы все выясним. Ну, пока. — И он поспешно положил трубку.
“Боже, — подумалось ему, — еще одна проблема”. И он повернулся к своим гостям:
— Ну, Джо, все в порядке, если ты не против, я готов двигаться.
Вилсон не помнил, когда именно созрело такое решение, но главное было в том, что он решился. И вообще, что это за проходимец номер два, чтобы запрещать свободному человеку делать то, что ему хочется?!
— Прекрасно, — облегченно вздохнул Джо. — Шагай прямо в диск. Больше ничего не требуется.
— Нет, ты не пойдешь! — встрял надоедливый номер два и встал на пути между Вилсоном и Воротами Времени.
Боб Вилсон смерил его уничтожающим взглядом.
— Послушайте, вы! Вы сюда ворвались, лезете не в свои дела, может, вы думаете, что вам все позволено? Если вам что не по вкусу, так пойдите и утопитесь! Я с удовольствием помогу.
Незнакомец попытался схватить Боба за воротник. Вилсон ответил боковым ударом, правда, не из лучших — кулак его двигался со скоростью улитки. Незнакомец без труда уклонился и угостил Боба прямым в челюсть — костяшки пальцев у него были ужасно твердые. Джо поспешил на помощь Бобу. Некоторое время они обменивались свингами и хуками, при этом Боб действовал с большим энтузиазмом. Но единственный панч, который ему удался, угодил в Джо, его союзника, хотя предназначен был, естественно, второму незнакомцу.
Это было грубой ошибкой, и незнакомец, воспользовавшись временной небоеспособностью Джо, отличным ударом слева лишил Боба возможности принимать участие в военных действиях.
Постепенно Боб снова начал воспринимать окружающее. Он сидел на полу, который почему-то несколько покачивался. Кто-то склонился над ним.
— У вас все в порядке? — спросили Боба.
— Вроде бы, — глухо ответил Боб. Губы саднило, он дотронулся до них — на пальце осталась кровь.
— Голова болит.
— Еще бы ей не болеть: вы влетели просто кувырком. Я испугался, уж не разбили ли вы голову, когда приземлялись.
Мысли Боба постепенно прояснялись. Влетел? Он внимательно посмотрел на говорящего. Это был мужчина средних лет, с густой шевелюрой, из которой уже начала просвечивать седина, и с коротко
