жертвоприношение.
Гидасп обратился к Сисимитру с вопросом:
– Как же нам быть, великий мудрец? – Отказаться от жертвы богам – нечестиво. Заклать дарованных ими – тоже неблагочестиво. Надо подумать, что нам делать.
Сисимитр отвечал не на эллинском языке, но, чтобы все могли понять, на эфиопском.
– Царь, – сказал он, – омрачаются тьмою от чрезмерной радости, мне кажется, даже и разумнейшие из мужей. Ты, по крайней мере, давно уже должен был догадаться, что боги не желают принять приготовленной для них жертвы, раз они тебе от самых алтарей явили, что всеблаженная Хариклея – твоя дочь и, словно при помощи театрального приспособления, доставили из глубины Эллады ее воспитателя, вселили страх и смятение в стоявших перед алтарями коней и быков и тем дали понять, что всецело отвергнуты жертвы, считавшиеся совершеннейшими. Ныне же, как венец всех благополучий и завершение[163] всего представления, боги показали и нареченного девушки – этого вот юного чужеземца. Так поймем же чудодейственное веление богов, станем исполнителями их решения и приступим к жертвам, более чистым, отменив человеческие жертвоприношения на вечные времена.
Такие слова Сисимитр провозгласил отчетливо и внятно для всех, а Гидасп, который и сам понимал местный язык, крепко обнял Хариклею и Теагена.
– Итак, – говорил он, обращаясь ко всем присутствующим, – раз все это совершилось таким образом по воле богов, идти наперекор им было бы непозволительно. Поэтому – свидетели мне боги, вершители событий, и вы, люди, выказывающие себя их последователями – я эту чету связую законами брачными и дозволяю им соединиться узами для деторождения. И если угодно, пусть это решение будет скреплено жертвоприношением: приступим к священным обрядам.
Приветственными кликами отвечало на эти слова все множество народа и разразилось рукоплесканиями, словно брак уже совершался. Гидасп приблизился к алтарям и, готовясь начать жертвенный обряд, произнес:
– Владыка Гелиос и Селена-владычица, если мужем и женой Теаген и Хариклея по изволению вашему были объявлены, то, стало быть, возможно им стать вашими священнослужителями.
Сказав это, он снял с себя и с Персинны головные уборы, знаки жречества, и возложил свой на Теагена, а на Хариклею – убор Персинны.
И только свершилось это, как пришло на память Хариклу дельфийское прорицание, и понял он, что подтверждается на деле давно предвозвещенное богами указание, что юноша и девушка, покинув бегством Дельфы,
И вот юноша и девушка, убранные белыми венцами, приняв этим на себя жречество, совершили благоприятные жертвоприношения. Потом с зажженными светильниками, под напевы флейт и свирелей двинулись в Мерою на колеснице, запряженной конями – Теаген вместе с Гидаспом, Сисимитр на другой, вместе с Хариклом, а на запряженной белыми быками – Хариклея и с ней Персинна, провожаемые приветствиями, рукоплесканиями, хороводами. Сокровеннейшие обряды брака с еще большей пышностью должны были совершиться в городе.
Такое завершение получила эфиопская повесть о Теагене и Хариклее.
Ее сочинил муж финикиянин из Эмесы, из рода Гелиоса, сын Теодосия Гелиодор.
Примечания
1
Папирусные находки в очень незначительных селениях Египта доказывают широкое распространение развлекательной «низовой» литературы. Однако позднеантичные и византийские переписчики сохранили для нас лишь более обработанные литературно образцы подобной беллетристики.
КНИГА ПЕРВАЯ
2
Одно из западных устьев Нила, ближайших к Ливийской пустыне, названное Геракловым по находившемуся поблизости храму Геракла. Это же устье называлось Канобским по расположенному там городу Канобу.
3
Реминисценция гомеровского стиха:
4
Собственно: вакхически, как у вакханки.
5
Гелиодор этим не отождествляет Артемиду с Изидой, но указывает на пестрый племенной состав разбойников, почитавших различные божества.
6
Это не означает, что они были чернокожими. Немного выше говорилось, что разбойники – египтяне, следовательно, речь идет о темных, загорелых, обветренных лицах разбойников. Для обозначения чернокожих, каковы эфиопы, Гелиодор прибегает к выражению «совершенно черные» (книга вторая, стр. 103).
7
То есть театральное представление. Особенность гелиодоровского повествования – частое употребление театральных терминов – ср. далее во многих местах романа.
8
Упоминание шелка представляет собой анахронизм для той эпохи, к которой относит Гелиодор действие своего романа (ср. прим. 26 ко второй книге).
9
Греки делили ночь на три или четыре стражи, то есть смены ночного караула.
10
Стихотворная цитата из не дошедшей до нас трагедии.
11
Цитата из Еврипида («Медея», ст. 1317).
12
Эпизод – термин греческой драматургии – диалогическая часть трагедии между двумя выступлениями хора, примерно соответствует позднейшему понятию акта пьесы.
В тексте романа Гелиодора не следует понимать слово «эпизод» в его сниженном, обычном по-русски, значении – то есть как нечто незначительное, – напротив, здесь эпизод означает действие.
13
14
В первый месяц аттического года (середина июля – середина августа) раз в четыре года справлялся главнейший афинский праздник в честь Афины, покровительницы города – Великие Панафинеи. Он продолжался несколько дней и сопровождался различными состязаниями. 28-го числа указанного месяца в торжественной процессии богине подносили пеплос – роскошную одежду для ее статуи, вытканную избранными афинскими женщинами. Пеплос развешивали в виде паруса на модели корабля и провозили по главным улицам города в Акрополь, в святилище богини. В процессии участвовали и юноши, в военном одеянии.
