руки, схватился за ветку и подтянулся.
— Вы что это, гражданин, деревья ломаете?
Владимир разжал пальцы и шлепнулся на землю. Перед ним стоял мальчишка в красном пионерском галстуке.
— Я не ломаю... — смутился Вялых. — Я просто так... Я в этой школе учился...
— Если в класс хочешь заглянуть, взберись по водосточной трубе.
— Дельный совет! — послышался знакомый голос.
— Наташа!
— Она совсем не в пятом «А» учится, а в восьмом «Б». Он за углом. Зачем на дерево лез? — удивился пионер,
— Прости, друг. Больше не буду.
— Прославленный ударник, герой штурма — и вдруг по деревьям лазит, — за шуткой Наташа постаралась скрыть смущение.
— Такой уж прославленный!
— Твой портрет вырезали из заводской многотиражки и к школьной стенгазете приклеили.
— Ну это ни к чему! А я к вам по делу.
Прозвенел звонок, хлопнула дверь, посыпались на улицу школьники. Крик! Толкотня! Наталку оттерли от Вялых. Его окружили старшеклассники.
— Товарищ Вялых, а мы тебя ждем!
— Пошли, Володя! Пора начинать собрание!
Увлекаемый друзьями, Вялых украдкой смотрел по сторонам: ему хотелось условиться с Наташей о встрече.
В повестке дня собрания стояло:
«Об укреплении связи школы с заводом;
об организации отрядов легкой кавалерии.
Докладчик по тому и другому вопросу — представитель завкома комсомола товарищ Вялых».
Худощавый девятиклассник в очках в роговой оправе — председатель собрания — пригласил Владимира к столу. Вялых откашлялся, поглядел на клетчатую рубашку девятиклассника, на комсомольский значок и красный галстук на его груди и официальным тоном произнес:
— Ребята! Товарищи! Значит, заводская комсомольская организация надеется на вас...
Вначале сбивчиво, а потом уже уверенно Володя Вялых рассказал о заводских делах, о том, как рабочие выводили «Красную звезду» из прорыва, что в дни штурма отличились многие родители учеников Четвертой школы. Кстати, и сами школьники неплохо помогли заводу.
Ребята слушали внимательно, лишь председатель то снимал, то снова надевал очки. Вялых понимал, почему нервничает председатель. Вожаки школьной ячейки комсомола просили рассказать о работе «легкой кавалерии», а он говорит о прошедшем штурме. Ловя ускользающую мысль, Владимир вытер вспотевший лоб и продолжал:
— А теперь о «легкой кавалерии». Она нам очень может помочь. Мы сами на заводе кое-что сделали. Сейчас, когда в деревне происходит раскулачивание, кулаки и их подпевалы прут на заводы. В цехах они бузят против Советской власти, пытаются скрыть свою кулацкую душу под рабочей блузой. Но и мы не глупенькие! «Легкая кавалерия» сумела разоблачить нескольких чужаков, пролезших на завод. Вот, например, был такой случай: один тип пробрался в кузнечный цех. Пришел он с биржи труда. В отделе кадров рассказывал: надоело, мол, шею гнуть на мироедов-кулаков. Справку соответствующую о своем батрацком происхождении к анкете приколол. Заводские «кавалеристы» решили проверить, написали в деревню, ну и выяснили: никакой он не батрак, а самый настоящий куркуль. Выходит, нам надо быть бдительными.
Председатель перебил докладчика и рассказал о столкновении Вовки Рывчука из шестого класса с преподавателем истории. После того как отец Рывчука сообщил об этом «учителе», восхвалявшем бандита Григорьева, куда следует, его из школы удалили.
Все повернулись к Рывчуку. Вовка низко опустил голову и рисовал на листе каких-то чертиков.
— Молодец, тезка! — похвалил Вовку Вялых. — И дальше так действуй!
Володя Вялых передал просьбу заводской комсомольской организации «легкой кавалерии» школы о помощи в борьбе с симулянтами и прогульщиками на заводе. Запьет человек, справку у врача выпросит, что болен, а тут прискакала «легкая кавалерия», факт пьянства засвидетельствовала — акт в завком. А там уж найдут управу на симулянта.
— Тут можно и по шее получить! — встревожился кто-то. — Опять-таки собаки могут быть во дворе...
— Не по существу! — рубанул воздух рукой председатель и снял очки. — Кто боится собак или по шее получить, не надо в «легкую кавалерию» вступать.
Совет избрал штаб «легкой кавалерии», в который вошел и Владимир Рывчук.
На первом заседании штаба было решено: кроме помощи заводу, провести проверку социального происхождения некоторых старшеклассников, чтобы ни один классово чуждый элемент не сумел проникнуть в вуз.
На следующий день был составлен список учеников, у которых «не все ясно с биографией». В числе старшеклассников, подлежащих проверке, была и Наташа Виноградова из восьмого «Б».
Готовясь к рейду на квартиру Наташи Виноградовой, Вовка очень волновался. Наталка совсем не походила на врага. Разве у врага такие глаза бывают! Потом она же комсомолка. Даже Володя Вялых с ней дружит! Пойти рассказать ему, что ли? А вдруг скажут: разгласил тайну штаба?
Подходя к дому на улице Луначарского, где жила Наташа, Вовка старался придумать, как бы половчее начать разговор, чтобы не обидеть Наташу. Посланная вместе с ним пионерка из седьмого «А» Люся Петренко всю дорогу без умолку тараторила, мешала сосредоточиться и вдруг неожиданно спросила:
— Правда, что из-за тебя сняли с работы Остапа Панасовича?
Вовка не успел ответить: из калитки вышла Наташа Виноградова. Вовка, потупившись, произнес:
— Мы к тебе.
— Я в библиотеку собралась.
— Иди, пожалуйста, — вмешалась Люся. — Мы и без тебя управимся.
— Как это у меня и без меня? — удивилась Наташа.
— Очень просто... Нам надо тебя разоблачить...
— Замолчи ты! — прикрикнул на Люсю Вовка.
— Это как — разоблачить? Интересно!
— Наташа, ты не лезь в бутылку... Тут такие дела... — начал рассудительно Вовка.
Но Люся Петренко не дала ему закончить. Она знала, что Наташа Виноградова дружила с Владимиром Вялых, и решила ее уколоть:
— Владимир Вялых из заводского комсомола поручил нам проверить, классово чуждый ты элемент или нет?
И болтушка добилась своего. Наташа покраснела, побледнела, потом выкрикнула:
— Скажи своему Вялых, что я княжна!
Люся вытащила из портфеля тетрадь и, примостившись на скамейке, стала торопливо писать.
— Видишь, она шутит? — остановил ее Вовка.
Наташа распахнула калитку и крикнула старушке, разбрасывающей курам крошки:
— Скажи им, бабка, правда ведь я княжна?
— Княжна, княжна, — заулыбалась бабка.
— Как ваша фамилия? — поспешно спросила ее Люся.
— Это моя родная бабушка. Мать моего отца. Фамилия ее Шаховская... Слышали, князья Шаховские? — ответила за бабушку Наташа.
— Какая я княжна? Мой муж был фармацевтом, — замахала руками бабка. — Выдумаешь тоже! Вот ты у нас княжна, это верно. Ручки белые, глазки ясные...
Люсю Петренко не интересовали глазки и ручки Виноградовой, она и так многое узнала и подсунула подписать Наташе бумажку. Наташа порвала бумажку и показала «кавалеристам» на калитку.
