Старый боец нанес молниеносный удар левой в лицо, добавил правой в челюсть и отступил, чтобы Друссу было куда падать, но тут что-то двинуло его в бок. На миг Борче показалось, что из публики в него швырнули большим камнем, и лишь потом он сообразил, что это кулак его противника. Друсс, и не думая падать, нанес ответный удар. Борча пошатнулся и тут же ответил градом ударов, от которых голова Друсса отскочила назад, — но юноша не отступил. Борча, сделав финт в голову, ударил снизу в живот. Друсс зарычал и размахнулся правой. Борча нырнул под нее и нарвался на тычок левой снизу. Он успел отклонить голову, и удар пришелся по скуле. Выпрямившись, Борча сверху двинул Друсса по лицу и рассек ему левую бровь, а потом добавил левой.
Друсс, потеряв равновесие, покачнулся, и Борча устремился к противнику, чтобы добить, но получил сокрушительный удар прямо под сердце и почувствовал, как сломалось ребро. Охваченный гневом, он принялся молотить парня по лицу и телу, отбросив его к веревкам. На этот раз он разбил Друссу правую бровь. Парень нырял и уклонялся, но все больше ударов Борчи приходилось в цель. Почуяв победу, Борча орудовал кулаками с удвоенным пылом. Но Друсс, отказываясь падать, нагнул голову и ринулся вперед. Борча отступил в сторону и левой смазал Друсса по плечу. Тот восстановил равновесие, вытер кровь с глаз и повернулся к Борче лицом. Финт левой не обманул Друсса, а его правый пробил защиту Борчи и обрушился на поврежденные ребра. Первый боец сморщился от боли и тут же получил удар в челюсть, сломавший зуб. Он ответил левым снизу, от которого Друсс привстал на носки, и правым боковым, едва не свалившим юношу с ног. Друсс снова вдарил ему по ребрам, заставив Борчу отступить. Бойцы начали кружить, и только теперь Борча расслышал крики толпы: она приветствовала Друсса, как пять лет назад приветствовала его самого.
Друсс атаковал. Борча промахнулся левой, но правая попала в цель. Друсс покачнулся на пятках и тут же снова бросился вперед. Борча ударил его трижды, целя в уже разбитые брови. Друсс махал кулаками почти вслепую. Один удар пришелся Борче по правому бицепсу, вызвав онемение руки, другой — в бровь. Теперь и Борча был залит кровью, а толпа разразилась ревом.
Борча, глухой к воплям публики, предпринял ответную атаку и стал теснить Друсса, осыпая его короткими ударами.
И тут прозвучал рог — песок вытек из часов.
Борча отошел, но Друсс снова кинулся в драку. Борча обхватил его руками и притянул к себе.
— Все, парень, конец. Ты выиграл свой заклад.
Друсс вырвался и тряхнул головой, оросив кровью песок.
— Ступай к Коллану, — прорычал он, тыча рукой в сторону Борчи, — и скажи ему, что я оторву голову всякому, кто хоть пальцем тронул мою жену.
Сказав это, Друсс вышел из круга.
Борча оглянулся и увидел, что все бойцы смотрят на него.
Никто теперь не боялся встретиться с ним глазами, а на лице Грассина играла улыбка.
Зибен явился в «Костяное дерево» вскоре после полуночи. Самые закоренелые пьяницы еще сидели в таверне, и служанки устало двигались между столами. Зибен поднялся на галерею, где была их с Друссом комната. Собравшись уже войти, он услышал из-за двери голоса. Зибен выхватил кинжал, распахнул дверь и ворвался внутрь. Друсс сидел на своей кровати с избитым, опухшим лицом. Обе его брови были грубо зашиты. На кровати Зибена сидел какой-то грязный толстяк, а у окна стоял стройный дворянин в черном плаще, с расчесанной натрое бородкой. При виде поэта он выхватил из ножен блестящую саблю, а толстяк вскочил и с воплем упал, спрятавшись за спину Друссу.
— Где ты прохлаждаешься, поэт? — спросил юноша. Зибен воззрился на острие сабли, застывшее в двух дюймах от его горла.
— Быстро же ты завел себе новых друзей, — с натянутой улыбкой сказал он и с величайшей осторожностью спрятал нож, а дворянин, к его облегчению, тоже убрал саблю в ножны.
— Это Бодасен, он вентриец, — пояснил Друсс. — А тот, что забился за меня, — это Том.
Толстяк с глупой улыбкой встал и поклонился. — Рад знакомству, мой господин.
— Кто это, черт побери, наградил тебя такими фонарями? — осведомился Зибен, разглядывая Друсса.
— Наградил? Как бы не так. Мне пришлось добывать их в бою.
— Он дрался с Борчей, — с едва заметным восточным выговором сказал Бодасен. — Славный был бой — на полный оборот песочных часов...
— Да уж, было на что поглядеть, — поддакнул Том. — Борча был не слишком доволен — особенно когда Друсс сломал ему ребро. Мы все слышали, как оно хрустнуло, — чудеса, да и только.
— Ты дрался с Борчей? — прошептал Зибен.
— Да, и победа не досталась никому, — подтвердил вентриец. — Лекаря поблизости не случилось, и я помог наложить ему швы. Вы поэт Зибен, не так ли?
— Да — а разве вы меня знаете?
— Я слышал вас в Дренане, а в Вентрии читал вашу сагу о Нездешнем. Богатство вашего воображения восхитило меня.
— Благодарю вас. Без воображения было не обойтись, поскольку о нем мало что известно. Не знал, что моя книга добралась так далеко — с нее было сделано всего пятьдесят копий.
— Мой император в своих странствиях приобрел одну из них, в кожаном переплете с вытисненным золотым листом. Она написана великолепным почерком.
— Таких было пять, по двадцать рагов каждая. Красивые издания.
— Мой император заплатил за книгу шестьсот, — усмехнулся Бодасен.
Зибен вздохнул и сел на кровать.
— Что ж, слава дороже золота, верно? Скажи-ка, Друсс, с чего это ты полез драться с Борчей?
— Я заработал сотню серебром и теперь смогу выкупить Ровену. Узнал ты, где ее держат?
— Нет, дружище. Коллан в последнее время продал только одну женщину — пророчицу. Ровену он, должно быть, приберегает для себя.
— Тогда я убью его и заберу ее — и к дьяволу машрапурские законы
— Мне кажется, я могу вам помочь, — сказал Бодасен. — Я знаком с этим Колланом и, быть может, сумею освободить вашу даму без кровопролития
Зибен промолчал, но заметил, что вентриец искренне сочувствует им.
— Не могу больше ждать, — сказал Друсс. — Сможете вы повидать его завтра?
— Разумеется. Ты останешься здесь?
— Я буду ждать известия от вас, — обещал Друсс.
— Хорошо. Желаю всем доброй ночи. — Бодасен с легким поклоном вышел из комнаты. Старый Том тоже направился к двери.
— Ну и ночка выдалась, парень. Если решишь подраться опять, я буду рад это устроить.
— Нет уж, хватит с меня. Пусть лучше на меня падают деревья.
— Жаль, что я не сразу поверил в тебя и поставил всего одну свою монету. Ну что ж, такова уж жизнь, — с улыбкой развел руками Том и уже без улыбки добавил: — Остерегайся, Друсс. У Коллана здесь много друзей — да таких, что за кружку пива любому глотку перережут. Ходи с оглядкой. — И старик ушел.
На столике стоял кувшин с вином, и Зибен наполнил глиняную чашу.
— Чудной ты парень. Надо сказать, после встречи с Борчей ты похорошел. Похоже, у тебя нос сломан.
— Похоже, ты прав. Ну а ты что поделывал?
— Посетил четырех известных работорговцев. Коллан к ним никаких женщин не приводил. История о твоем нападении на Хариба Ка уже широко известна. Уцелевшие разбойники прибежали к Коллану и говорят, что ты — демон. Тут какая-то тайна, Друсс. Не знаю, где она может быть, разве что у него дома.
Правая бровь Друсса начала кровоточить. Зибен подал ему тряпицу, но Друсс отмахнулся.
— Ничего, заживет. Забудь.
— Боги, Друсс, как ты терпишь? Лицо все опухло, глаза подбиты... Очень больно?
— Если человеку больно, значит, он жив. Ну как ты, потратил свои монеты на шлюху?
