алмазным пером и роскошной застёжкой — весь облик его являл собой важность и значимость.
— Вот таким меня могли бы помнить двенадцать поколений королей, которым я служил, — глубоким, бархатным баритоном сказал Валандер, обычный голос которого звучал совсем иначе — звонкий тенор.
Лён оглянулся на Фабиана и Алатреза, учеников Вэйвэ от последнего выпуска — в глазах тех сияло изумление и почитание. Наверно, они никогда не видели своего учителя таким величественным.
Заглянул на открытый урок и Магирус Гонда, тоже продемонстрировав класс преобразования возраста — впервые Лён и Паф увидели его в ином виде.
Магирус вышел в центр, на мгновение замер. Пепельные волосы его выцвели и превратились в серебристый туман. Благородное, чуть удлинённое лицо покрылось сетью лёгких морщинок, глаза стали печальны и светлы — перед учениками стоял настоящий северный волхв, в длинном овчинном тулупе. Минуту он держался этого возраста, а затем вернулся к прежнему. С удивлением Лён понял, что никогда не видел своего учителя в каком-либо ином виде, словно тот вовсе не берёг свою молодость, расходуя её с небрежной расточительностью.
Забежал ненадолго ректор университета, Вольт Громур. Он оживлённо приветствовал коллег, поздоровался с молодёжью — чувствовалось, что он торопится куда-то, но к уроку отнёсся со вниманием.
— Я сейчас, что называется, в среднем дивоярском возрасте, — сказал Вольт, который выглядел лет на пятьдесят, но это хорошие пятьдесят лет — цветущий вид, явно отличное здоровье. Внушительный, хотя и не крупный мужчина — стройная талия, прямые плечи.
— Мой вид сейчас соответствует моему возрасту, — сказал Вольт Громур, — Но было время, когда я надевал на себя облик степенного мужа. На самом деле я был таким.
Тут он на глазах у всех легко преобразился в стройного черноволосого юношу — безбородого, с глянцевито-чёрными кудрями, смугло-румяного, южного типа. В молодости Вольт Громур был очень хорош собой.
Ещё несколько магов заглянули в учебный зал и продемонстрировали превращения, всякий раз изменяя не только облик, но и одежду — это был высший класс магии, и студенты уже не смеялись. Затем настала очередь дивоярских пенсионеров — трёх старичков-библиотекарей. Один из них поднялся со своего кресла — тоненький от старости, с невесомой бородой, но глаза его сияли.
— Когда-то я был таким, — вибрирующим старческим дискантом произнёс он, и облик его начал меняться. Студенты смотрели, затаив дыхание, ожидая увидеть превращение в статного юношу с прямой спиной и стройными ногами.
На старце сначала преобразовалась одежда — длинная безрукавная мантия, обшитая мехом, укоротилась и превратилась в атласный камзол, стали видны узкие короткие штаны с щегольскими прошвами, теплые меховые тапочки превратились в лаковые туфли на каблучке, украшенные драгоценными бантами. Но это всё оказалось не так интересно, как облик самого мага: теперь на учеников с довольной улыбкой смотрел молодой человек, только выглядел он очень уж неестественно: слишком гладок, слишком румян, чересчур черноволос, загнутые усики над румяным ротиком смотрелись, как приклеенные, брови изогнуты, как лук, грудь колесом — такой лубочный образ получился! Минуту он с довольным видом поворачивался во все стороны, демонстрируя своё великолепие, потом отчего-то стал надувать щёки, как будто не мог сдержать икоты, покраснел, сильно выдохнул и тут же превратился снова в маленького старичка.
— Ну вот так, — слегка задыхаясь, но с гордостью сказал он, падая обратно в кресло.
Ученики переглядывались, стараясь сдерживать улыбки, но старички с одобрением захлопали в ладоши своему коллеге. Второй был ничуть не лучше — очевидно, в почтенном возрасте маги уже не могли воспроизвести достаточно убедительный образ, не говоря уже о том, чтобы долго удерживать его. Третий тоже под уважительные аплодисменты магистров показал облик опереточного красавца — завитого, как херувим, и румяного, как матрёшка. Всё это было очень смешно, но студенты старались не смеяться, чтобы не обидеть почтенных пенсионеров — а те были ужасно довольны.
Тут в класс влетел ещё один маг.
— Простите, я опоздал! — воскликнул стройный черноволосый молодой человек, одетый с той роскошной простотой, какая характерна для обитателей Дивояра.
— Диш, я думала, ты уже не придёшь, — с улыбкой сказала Брунгильда. И тут же представила его студентам:
— Диш Венсенна, он отслужил придворным магом, а теперь вернулся в Дивояр. Не обманывайтесь его молодым видом — ему не меньше семисот лет.
Магистр изящно раскланялся, а затем картинно засучил рукава, собираясь продемонстрировать преобразование.
— Итак, пятьсот лет я пребывал в таком вот облике, — сказал он. И вид его тут же изменился, теперь это был крепкий, высокий мужчина лет под шестьдесят, с прямой спиной, надменного вида. Борода его, как у Вольта Громура, была двух цветов — чёрно-седой, только короче. Изменилась и его одежда — из удобного для полёта костюма она превратилась в торжественно-официальную.
— Меня зовут Дишоан Венсенна, — изменившимся, каким-то колдовски притягательным голосом сказал он и обвёл учеников яркими чёрными глазами.
А потом он превратился в старикашку — болтливого, вертлявого и сопливого.
— Вот в таком дурацком виде я шатался по городу и вынюхивал тайны! — старчески писклявым голосом сообщил он, — Раскрывал заговоры, вычислял мятежников, обезвреживал крамолу. Могу доподлинно сказать вам, о студиозусы, что плетение интриг и страсть к политическим переворотам есть любимейшее занятие придворной знати. И вам ещё предстоит узнать много чего интересного по этой части. Маскировка, друзья мои, есть первое правило практикующего придворного мага, потому что подчинённая вам публика отнюдь не спешит делиться с вами своими тайнами.
— Это несколько позже, — прервала его Брунгильда, — молодые люди ещё не знакомы с искусством придворной интриги.
Настал самый интересный момент: студентам предстояло освоить автоморфизм.
— Нужно ясно представить свой облик, — объясняла Брунгильда. — Не разбрасывайтесь и сегодня не пытайтесь освоить более, чем одно преобразование.
Наверно, мало у кого что бы получилось, но в этот раз студенты прошли обряд инициации на волшебной книге — это способ передачи магических данных. Большая, толстая книга с плотными, старыми страницами, лежала на столе, и Брунгильда по очереди проводила перед ней учеников — она накладывала руку ученика на страницу, придерживая ладонь его своей рукой.
— Маг, инициированный на книгу, может провести к ней другого человека — таким образом осуществляется преемственность магии, — говорила она. — Волшебники, которые создали эти книги, давно уже ушли от нас, но мудрость их живёт. Их сила вложена в эти книги, они дарят вам свой талант — таким образом мы и развиваем мощь Дивояра.
Лён почувствовал, когда положил руку на пожелтевшую страницу с чуть выцветшей рунной вязью, как сильные потоки энергии пронзают его ладонь — такое ощущал он лишь однажды, когда его меч влил в него неведомую силу. Тогда Лён побеждал чудовищ и совершал подвиги. Вот, значит, как передается сила! Кто-то вложил магическую энергию и в его меч Джавайна! Наверно, это были те, кто был до него — потомки Гедрикса, блуждающего короля Дерн-Хорасада. С потоком энергии он ощущал, как недоступное до этого момента волшебство возрастного изменения становится как бы частью его — вместе с силой пришло знание. Это дарили ему частицу своего дара ушедшие в вечность дивоярцы.
— Ну, первая попытка, — сказала Брунгильда, отчего-то улыбаясь, — Представьте, как вы будете выглядеть в старости.
На лицах пятнадцати студентов, стоящих посреди зала полукругом, выразилась озабоченность — они пытались увидеть себя в преклонных летах. Нет, выглядеть такими, как старички-пенсионеры, никому не хотелось. Это уже на самый конец останется, а пока надо представить себя в благородном возрасте
